Обрученные с дьяволом

Вспугнуть психа мы не боялись, ибо сошлись во мнении, что лучше взять его в обществе заложницы заранее, не доводя дела до ее выхода на край крыши. Не столь эффектно, зато надежно. Ведь нельзя предсказать, как поведет себя маньяк при угрозе провала своего замысла, если, например, обреченный детектив в последний момент категорически откажется прыгать и, того хуже, попытается освободить девушку или милиция, все-таки оповещенная нами, примчится и окружит дом, отрезая психу пути отхода… "Нормальный" преступник, безусловно, воспользовался бы заложницей, как щитом, обеспечивающим ему возможность выкрутиться. Однако предсказывать действия психа в критической ситуации — что искать грибы в зимнем лесу: возьмет и столкнет девушку с крыши, а потом бросится вниз за нею следом…

— С какого начнем? — Никодимыч задрал голову, обозревая верхушки обеих "свечек", словно надеялся увидеть там зловещую фигуру.

— С ближнего к нам. — Такой выбор мне показался естественным.

— А я бы — с того, что у реки.

— Да, там с крыши вид, наверное, красивее, — слегка поддел я начальника.

— Ладно, — насупился он, подчиняясь младшему коллеге и беря курс на первый.

Подле домов кипела жизнь. Младшее поколение жильцов копалось в песочницах и резвилось в пыли, дети постарше катались на велосипедах, гоняли мяч и прыгали через скакалки. Степенно прогуливались бабушки и дедушки, зорко поглядывая на внучат, чьи мамы, придя с работы, готовили ужин, а папы читали газеты, отдыхая на диванах после напряженного трудового дня.

На нас никто не обратил внимания. Только в лифте мужчина справился, на какую кнопку нажать.

— Последнюю, — сухо сообщил шеф.

— Значит, до конечной вместе, — улыбнулся попутчик. Здесь наши дорожки разошлись: он направился налево, я же повел Никодимыча в противоположную сторону — через общий балкон на лестницу: дом приходился близнецом моему, поэтому опасность заблудиться нам не грозила.

Стараясь ступать неслышно, мы преодолели еще один лестничный пролет и очутились перед дверью, обитой оцинкованным железом. Ушки под навесной замок пустовали, прорези для отпирания врезного не было.

Внезапно нахлынуло волнение, по телу пробежала нервная дрожь. Шеф тоже выглядел возбужденным.

— Что там? — еле слышно спросил он.

— Хрен его знает! — столь же тихо признался я. На том мои познания в архитектуре дома заканчивались.

Никодимыч вынул пистолет и, аккуратно сняв его с предохранителя, красноречиво кивнул мне, что следовало понимать так: ты врываешься, а я тебя прикрываю.

— Может, наоборот? — Я тряхнул сумкой-визиткой, ощутив приятную тяжесть лежащего в ней "макарова".

Шеф сдвинул брови и кивнул повторно: знаем мы тебя — ты сразу начнешь палить!

Подчинившись приказу, я толкнул дверь и прыгнул вперед… Ничего страшного не произошло. Мои штиблеты встали на твердую почву. Над головой — бетонные плиты перекрытия, вокруг — голые кирпичные стены. Справа — еще одна дверь с мощным складским замком и табличкой "Посторонним вход воспрещен!", слева — пустой дверной проем, через который открывался чудесный вид на голубое небо. Из проема доносились приглушенные голоса.

Никодимыч, будто конвоир, подтолкнул меня в спину пистолетом. Я с обидой обернулся и, узрев перед собой указательный палец начальника, понял, что на крышу мне предстоит выйти в одиночку…

Солнце неспешно клонилось к закату, но на высоте сорока с лишним метров от земли его лучи грели не менее яростно, чем днем внизу. Вероятно, эту особенность открыли для себя молодые люди, устроившие тут, на верхотуре, своеобразный пикничок. Причем открыли давно, о чем свидетельствовал комфорт, с каким они устроились: раскладушки, надувной детский бассейн с водичкой, раскладной столик с прохладительными напитками и, наконец, магнитофон. Загорелый парнишка склонился над ним, меняя кассету. Он, как и четверо его приятелей и приятельниц, был абсолютно нагим, что несомненно прибавляло обстановке пикантности.

Появление чужака, к тому же — взрослого, ничуть не смутило компанию. Две девушки продолжали нежиться на ложах, не потрудившись хотя бы перевернуться на живот, а третья, стоя лицом ко мне, насмешливо произнесла:

— Привет, дядя!

У меня возникли трудности с подбором ответных слов. Паренек запустил "шарманку" и обернулся.

— Ты нам мешаешь, — коротко и ясно объявил он, поигрывая накачанной где-нибудь в подвале мускулатурой.

За моей спиной раздался шорох. Я скосил глаза: привлеченный музыкой, Никодимыч покинул пост прикрытия. К счастью, шеф догадался убрать оружие.

— Еще один! — весело сосчитала девушка.

Ее подружки уселись на раскладушках, чтобы тоже посмотреть на нас. Второй молодой человек снял солнцезащитные очки, готовый помочь товарищу отстоять владения, в которые вторглись непрошеные гости.

Не желая никому усложнять жизнь, я повернулся, готовый покинуть пляж и не мешать ребятам предаваться отдыху. Никодимыч последовал моему примеру и шагнул обратно в проем.

— Козлы! — ударило мне в спину.