Обучаюсь на некромантку. Любовь не предлагать (СИ)

— Спасибо, что разрешила тебя проводить. Буду с нетерпением ждать нашей новой встречи.

Вздыхаю и поднимаюсь по ступеням.

Захожу в комнату и сажусь на кровать. Прокручиваю в голове наш с Крайтом разговор. Могла ли я как-то его убедить перестать меня провожать? Не думаю. Почему я, вообще, так остро реагирую на всю эту ситуацию? Он ведь действительно ничего плохого не сделал — всегда вежлив, обходителен. Ни разу мне не нагрубил. Не делал никаких пошлых или неуместных намеков. Что со мной такое? Не понимаю. Лучше перестать об этом думать.

Решаю, что сейчас в столовой наверняка будет мало народа, поэтому лучше заранее купить что-то себе на ужин. Боюсь, что пока я одна, меня снова может подкараулить какая-нибудь мадам, и не хочу задерживаться в столовой больше необходимого. Не чувствую себя готовой к еще одной словестной битве. Поэтому покупаю пирожки и приношу их в комнату.

А еще решаю, что, пожалуй, учебы с меня на сегодня хватит — впереди еще целый выходной, вот завтра все и наверстаю. Поэтому вернувшись в комнату, нежусь в ванной, отношу вещи в прачечную и, взяв с полки Эланы первый попавшийся роман, погружаюсь в чтение. На удивление это действительно помогает мне отвлечься, поэтому ужинаю и ложусь спать уже в хорошем настроении.

* * *

Девочка с любопытством оборачивается в сторону приближающегося шума и видит, что это бежит тот мальчишка, которому она не так давно помогла. Внезапно он спотыкается и летит кувырком. Через какое-то время садится и начинает плакать.

Девочка подбегает к нему и спрашивает:

— Ты чего ревешь?

— Колено болит.

— Так! А ну-ка покажи! Которая нога?

— Левая.

Девочка закатывает штанину и обнаруживает огромную кровоточащую ссадину. Какое-то время деловито роется в сумке, затем обрадованно достает моток бинта и пузырек с чем-то жидким. Говорит строго:

— Сейчас будет немного больно, поэтому потерпи.

Отрывает кусочек бинта, капает на него жидкость из бутылочки и аккуратно промакивает ссадину. Мальчик от неожиданности дергается, но затем в его глазах разгорается любопытство:

— А что ты делаешь?

— Разве не видно? Обрабатываю рану. Готово, — она отводит руку, и мальчик с удивлением осматривает совершенно целую кожу:

— Ого! Это магия?

— Конечно же, нет. Это заживляющее зелье.

— Спасибо!

— Еще где-то болит?

— Нет. А откуда у тебя это зелье?

Девочка мрачнеет:

— Не твое дело.

— Как скажешь. А я тебе пряник принес. Держи, — он достает из кармана завернутое в тряпицу лакомство и протягивает девочке.

Девочка благосклонно принимает подарок и возвращается под свое любимое дерево. Мальчик садится рядом и какое-то время молчит. Затем поднимается и спрашивает:

— Можно я еще приду?

— Это общественное место. Поступай, как знаешь.

— Договорились! — мальчик белозубо улыбается, разворачивается и убегает в обратную сторону.

Девочка вздыхает и думает о том, что сегодняшний опыт этого мальчишку, похоже, ничему не научил.

Глава 14

До обеда успеваю сделать все домашние задания кроме одного — того, которое по «Практическому курсу выработки характера и задатков лидера». Специально оставила его напоследок, поэтому сейчас сижу за письменным столом и задумчиво смотрю на чистый лист.

Какие качества харизматической личности у меня есть, а каких нет? Те, которых нет, наверное, перечислить проще всего. Я не умею говорить так, чтобы окружающие внимательно слушали — нет у меня какой-то внутренней убежденности в ценности собственного мнения, которая есть у всех, кого мы обсуждали на занятии. Мне сложно говорить спокойно. И еще не хватает уверенности. Не думаю, что у меня красивый голос. Не замечала, чтобы мое мнение было хоть для кого-то важным. Высокого социального статуса у меня тоже нет. Внешность — самая обычная. Внушительной мою фигуру тоже не назвать… Как-то все печально.

Что же во мне есть? Ммм… Мне хорошо удается анализировать чужие слова. И словарный запас у меня тоже вроде неплохой…

Какое-то время сижу, пытаясь отыскать хоть что-нибудь еще. Из грустных раздумий меня вырывает Харт, который зовет обедать. После того, как мы накладываем себе еду, спрашиваю:

— А где Алти?

Харт улыбается:

— Дык, спит он еще. Мы вчера поздно вернулись.

— А ты когда-нибудь видел в столовой Смата?

— Нет.

— Я тоже ни разу его не видела. Смат же живет в общежитии — как такое может быть, что мы ни разу не встретили его в столовой?

— Дык, у него же комната с доплатой. Живет он в ней один, и у него там есть кухонный портал. Так что он просто посылает записку с названиями блюд на кухню, и ему все готовое шлют. Ничего удивительного, что мы его не встретили.

— Очень странно… У меня такое чувство, что он старается держаться от всех в стороне — на занятия ходит в одиночестве, в столовую не спускается, и даже на тренировках сам по себе.

— Видать, ему не нужны друзья.

— Думаешь, он сноб?

— Я не про то. Я ни разу не видел, чтобы он с кем-то разговаривал. Был бы снобом — садился бы рядом со знатными, и наверняка бы уже с кем-то подружился. А Смат всегда старается сесть насколько можно подальше от остальных. Но при этом, когда что-то говорит, не выглядит неуверенным в себе или робким.