Обвиняется в измене

Делаю то, чего здесь наверняка не делал еще никто. Возможно, когда уйду, обо мне будут говорить шепотом: «Ларина? Какая Ларина? Та, что перебила Тирана? Смелая!»

— Вы подписали мое увольнение, Денис Александрович. Я не считаю нужным растрачивать безграничные возможности мозга задаром. Надеюсь, - бросаю взгляд на до сих пор согнутый Эверест, - Анастасия Сергеевна сможет вам в этом помочь. Ну или в чем-то другом, в чем она сильна. И еще раз: огромное спасибо за бесценный опыт.

Он хочет остановить меня, но лифт снова распахивается на нашем этаже, и я успеваю юркнуть, проскользнув в выходящей группе мужчин азиатской внешности.

Очень хочется оглянуться, увидеть его взгляд, но тогда это будет плохим финалом моей идеально сыгранной сцены.

Жаль, что как только я оказываюсь в одиночестве замкнутого пространства кабинки, меня разрывает от обиды и слез.

В кабинет влетаю как пуля. Не глядя — за слезами мир похож на абсолютно грязное размазанное пятно — достаю из-под стола коробку для бумаг и начинаю сгребать в нее все, что попадается под руку. Только позже, когда Оля лезет под руку со словами «это же не твое!», до меня доходит, что в этих стенах моя — только чашка для кофе и пара мелочей вроде антибактериального спрея. Ноги дрожат так сильно, что хочется сесть и перевести дыхание, дать себе передышку Но ужасно страшно, что Денис бросится вдогонку - и самая главная сплетница офиса, а заодно весь этаж, станут свидетелями сцены, которой не может быть между начальником и стажеркой.

— Все хорошо, я в порядке, просто эта болезнь… — Приходится отказаться от помощи Лены, потому что у нее такой крепкий запах духов, что меня вот-вот снова вывернет наизнанку. — Все хорошо. Плохой опыт — тоже опыт.

К счастью, в коридоре почти никого нет, только пара сотрудников, которые гуськом несут высокие стопки бумаг. Я пристраиваюсь за ними, захожу в кабинку лифта - и мы спускаемся вниз. На минуту кажется, что, когда выйду наружу — обязательно наткнусь на Дениса. Какая-то часть меня ждет; что именно так и будет. Что он снова будет грубым собственником, взвалит меня на плечо, скажет, что имел мои фокусы и запретит отходить от него даже на минуту до конца жизни.

Но в коридоре нет Дениса.

Зато там стоит Саша, и при полном параде: костюм, начищенные туфли, модное пальто.

Что он тут делает? Он же должен быть на объекте, он там пропадает целыми днями, к моей огромной радости. Мы не виделись всю прошлую неделю, потому что Саша решил доказать моему отцу, что в состоянии справиться со строительством «любой сложности». И судя по тому, с каким восторгом отец отзывается о его успехах, он на правильном пути.

Только все это выглядит как кинжал в спину человека, который вырастил его, дал первоклассное образование и работу, о которой в двадцать пять мужчины вроде Саши и мечтать не могут.

И так получилось, что в этой мерзости я стала его сообщницей, пусть и не добровольной.

— Надо же. - Саша широко улыбается и прекрасно играет «в любовь» на публику: подает руку, помогает выйти, как будто между нами не метр абсолютно безопасного пространства, а смертельная полоса препятствий. Притягивает к себе и целует в макушку.

Меня снова тошнит, но на этот раз злость помогает справиться с приступом.

— Не знал, что ты решила выйти на работу, - слышу его сухой шепот. — Такие вещи, булочка, мы договаривались обсуждать и согласовывать.

— Не помню, чтобы подписывалась под этим, - пытаюсь освободиться от его наигранной заботы, но, как муха, еще сильнее запутываюсь в паутине, потому что на этот раз руки Саши превращаются в стальные клещи, которыми он раздавит меня, словно тонкую ореховую скорлупу. — Ты мне больно делаешь, отпусти.

— А ты забываешь, что я могу превратить жизнь папочки в цирк. — напоминает он.

Эта фраза Саше явно нравится, потому что он повторяет ее так часто, что я успела выучить каждый звук и каждую интонацию, и с точностью в девяносто процентов угадывать, когда решит ее произнести.

— Не переживай. Больше меня здесь не будет, — огрызаюсь в ответ на его очередную попытку меня поцеловать, потому что мимо проходит группка сотрудниц - и все их головы синхронно повернуты в чашу сторону, словно намагниченные

— Почему? — он приобнимает меня за талию и ведет к двери, как будто так и было задумано, а мы не столкнулись здесь случайно.

— Потому что твой брат сократил меня.

Саша присвистывает, открывает дверь и помогает выйти на крыльцо, где морозный воздух приятно холодит щеки. Только теперь Саша замечает, что я плохо выгляжу и грубо вертит мое лицо, как будто: и правда разбирается в оттенках цвета кожи и может без проблем поставить диагноз зеленому цвету моих щек.

С трудом, но отделываюсь от его «заботы».

— Все? Этого достаточно для твоей мести?