Обычай умирать

Дронго подозвал стюардессу и попросил принести еще водки. Наира смотрела на него и молчала. Так продолжалось несколько минут. Затем она неожиданно призналась:

— Никогда и никому не завидовала. А вот сегодня позавидовала вашей супруге. Иметь рядом такого мужчину…

— …это настоящее несчастье, — закончил за нее Дронго. — Вечно отсутствующий супруг, который появляется в доме время от времени, не всегда самый преданный и самый верный, часто увлекающийся и часто позволяющий себе увлечься. И вообще не очень серьезный тип. Ей можно посочувствовать, а вы говорите…

— Я ей завидую, — упрямо повторила Наира. — Иметь рядом такого интересного мужчину, с которым никогда не бывает скучно. Что еще нужно для абсолютного счастья?

Стюардесса принесла вторую порцию спиртного.

— Все! — решительно произнес Дронго. — Сеанс душевной исповеди закончен. Ваше здоровье! И постарайтесь уснуть. Нам еще долго лететь. Спокойной ночи, майор Рахимова.

Она улыбнулась и, раскрыв одеяло, натянула его на лицо. Он задумчиво посмотрел на нее, положил недопитый стакан на поднос и тоже закрыл глаза.

«Джил, — подумал он, — я ведь действительно далеко не самый идеальный муж. И я это хорошо понимаю. Спасибо тебе, что ты меня терпишь».

Глава пятнадцатая

В аэропорту Читы их встречали. Высокий мужчина неопределенного возраста. У него был чисто выбритый череп, немного обветренное красноватое лицо, тонкие черты, нос с горбинкой, узкие азиатские глаза. Ему можно было дать и тридцать, и сорок, и все пятьдесят.

— Подполковник Некрасов, — представился он, пожимая руки обоим гостям. — Вы устали? Давайте сначала позавтракаем, а потом поедем в гостиницу.

— Хотелось бы сразу отправиться в колонию, — попросил Дронго, — мы уже успели позавтракать в самолете.

— Это очень далеко и неудобно, — предупредил Некрасов, — туда сложно добираться. Может, сначала один день отдохнете? Дорога будет дальней и не совсем простой.

— Именно поэтому лучше отправиться прямо сейчас, — настойчиво произнес Дронго.

— Как хотите, — пожал плечами Некрасов. — Тогда разместим вас в нашей гостинице и сразу поедем в колонию.

Они уселись в машину, и она направилась в центр города. Некрасов сидел на переднем сиденье рядом с водителем. Двое спутников устроились сзади.

— Едем в отель «Монблан», — пояснил Некрасов, — очень хороший отель, два ресторана. Есть еще ресторан японской и китайской кухни и украинский ресторан «Хуторок». Отель находится почти рядом с железнодорожным вокзалом.

— Когда мы сможем выехать в колонию? — спросил Дронго.

— Когда хотите. Насколько я понял, у вас есть разрешение на свидание с осужденным?

— Есть, — ответила майор Рахимова.

— Очень хорошо, — кивнул Некрасов. — И еще один несколько щекотливый момент. Отель «Монблан» — один из лучших в городе, если не самый лучший. Мне сказали, что платить будете вы сами. В нашем управлении нет таких свободных средств, а вам, наверное, выплатят в Москве командировочные.

— Безусловно, — улыбнулся Дронго, — мы оплатим оба номера. Неужели такие дорогие?

— По местным меркам очень дорогие, порядка ста долларов, но завтраки включены. Московские цены, наверное, другие.

— Нет. Там цены гораздо ниже, — не выдержав, пошутил Дронго.

Некрасов обернулся и внимательно посмотрел на него:

— Меня предупреждали, что вы сложный человек. Если это шутка, то не очень удачная. У нас сто долларов — достаточно высокая цена для такого богатого человека, как вы, господин эксперт.

Дронго промолчал. Шутка получилась действительно неудачной.

Они приехали в отель, и им дали два соседних, но не смежных номера. Через двадцать минут оба были внизу. Некрасов все это время терпеливо ждал.

— Нам нужно доехать до Карымского района, а оттуда до села Тыргатуй, — пояснил он, — и еще тринадцать километров до места, которое называют Шара-Горохон. Там и расположена вторая колония, для особо опасных преступников. Хочу предупредить, что будет очень жесткий досмотр. Часть колонии предназначена для пожизненно осужденных. Туда входить не разрешается никому. Вам отчасти повезло, что ваш «подопечный» получил только двадцать два года. Если бы он попал в другой блок, где сидят пожизненно осужденные, вас бы к нему не пустили.

— Странно, что он не получил такого срока, — заметил Дронго.

— Вы бывали в колониях особого режима? — уточнил Некрасов.

— Бывал.

— Тогда должны понимать, что представляет собой такая колония. Из тех, кого осуждают на пожизненное, больше десяти лет не выживает никто. Ни одного случая, господин эксперт. Из тех, кто получает больше пятнадцати лет, выживают единицы. Больше двадцати — практически никто. Неужели вы этого не знаете? В условиях той колонии выжить очень сложно. Нет, их никто не мучает и не пытает. Люди умирают от безысходности. Сложно жить, понимая, что никогда не выйдешь из этой колонии. И сложно сознавать, что лучшую часть жизни проведешь там.

— Не нужно мне рассказывать, — мрачно произнес Дронго, — там находятся далеко не ангелы. Я просто не тот человек, который умеет прощать. Понимать — да, но не прощать.