Обжигающий след

Ила склонила ухо к воде, словно прислушиваясь к чему-то.

— Жаль, мое время на исходе. Хозяин уже доиграл в карты с соседом в Сеевском пруду и собирается возвращаться.

— Сеевском? — удивилась Тиса. — Но как?

— О, подземные реки быстры… — Русалка печально улыбнулась и сняла с головы мерцающий венок — крупные жемчужины слабо отражали лунный свет. — Как увидела тебя, мне сразу показалось, что ты добрая. Я молю тебя об услуге — отнеси этот венок моей сестренке. Пусть он будет ей свадебным подарком от меня. Пусть вспомнит наше васильковое детство, — она сложила в мольбе белые руки.

После короткого раздумья Тиса медленно кивнула.

— Я подслушала разговор у дороги, — сказала Ила. — Свадьба в это воскресенье. А дом вон там.

Девушка хотела ответить, что знает, где дом, но смолчала. Теперь понятно, кого она видела в своем сне.

Наяда положила свое украшение на воду, и венок поплыл к берегу, где был поднят у самой кромки воды.

— Спасибо, — пропела дива. — Если я буду тебе нужна, подойди к воде, коснись ее и позови меня по имени. Я услышу. Прощай, счастливая Тиса.

Русалка тихо погрузилась с головой в озеро, не оставив после себя даже водяных кругов.

Войнова задумчиво покрутила в руках венок, пальцы погладили крупные мокрые жемчужины. Очень красивая вещь. И дорогая, по всей видимости. Царский подарок к свадьбе, но какая грустная история. Девушка вздохнула и спрятала венок в карман широкой юбки. Взглянув последний раз на простор запруженной Вежи, там, где минуту назад еще белела в лунном свете голова Илы, поторопилась вернуться в дом Кошкиных. Ее наверняка уже потеряли.

Глава 17. Свадебный подарок

Следующее утро обещало засуху. Засуху в ее умывальнике. Уля уже пару дней не показывалась, и Тиса поняла, что воду придется нести самой. Протерев глаза последними каплями, словно кошка, она накинула халат, открыла дверь и чуть не споткнулась о горничную. Та сидела у порога, видимо, не решаясь постучать. На ступеньке ниже стояло ведро, полное воды. Улина коса, которой она всегда гордилась, сегодня оказалась нечесаной и растрепанной. Служанка подняла лицо, красное и заплаканное.

— Простите, Тиса Лазаровна!

И вдруг заревела. Сквозь всхлипы хозяйка дома еле разобрала слова:

— Он меня бросил!

«Ну вот, опять вокруг меня все плачут и вздыхают», — подумала она. Что же это такое?

— Он сказал, что я специально так подстроила, чтобы вы обо всем узнали. А я на самом деле не специально сережку потеряла-а. Я не хотела вам сделать ничего плохого. Не выгоняйте меня, пожалуйста. Не хочу возвращаться в отчий дом, он старый и тесный. У родителей помимо меня и Глашки еще шестеро подрастают. Им самим места мало. Не выгоняйте, прошу-у.

Тиса вздохнула.

— Уля, я и не собиралась тебя выгонять. Успокойся.

Горничная пару раз всхлипнула и притихла.

— Только давай не будем больше об этом вспоминать, — предложила Войнова. — Договорились?

Та кивнула.

— Вот и хорошо. Тогда налей мне, пожалуйста, воды в чан, хочу умыться.

Уля послушно взяла ведро, хозяйка проследила взглядом. Ей было жаль девушку, но не до такой степени, чтобы продолжать дальше неприятный разговор. И скорее всего работница не была полностью откровенна. Это ведь она тогда кружева на платье оборвала, догадалась Тиса. Из ревности. Ну да Единый с ней! Быстро умылась и оделась. Из глубины ящика туалетного столика снова был вытащен на свет жемчужный венок. Все же на удивление красивое украшение! Спрятав его обратно, Тиса вышла и замкнула дверь комнаты на ключ. Не терпелось с кем-нибудь поделиться. Трихон. Вот кому можно рассказать! Еще лучше, если он сопроводит ее на свадьбу Маняши.

В дверях столовой она столкнулась с отцом, который торопился на службу. Они кивнули друг другу и разошлись.

Любительница яблок огляделась в поисках фруктов. Вспомнив, что кухарка в последнее время прячет их в буфет, открыла створку — ну точно, здесь.

Камилла встретила молодую хозяйку радостным возгласом:

— Тисонька! Проснулась, красавица! Садись завтракать. Там все на столе под салфеткой, кушай.

Котлеты, пшенка, тарелка квашеных помидор… Отлично.

Позавтракав, девушка понесла тарелки на кухню в надежде застать там шкалуша и увидела двух здоровенных коротко стриженных юнцов в форме, чистящих картошку над тазом. Только это были не Трихон с Василем, а какие-то новые ребята. Парни поздоровались, бросая откровенно любопытные взгляды на капитанскую дочь.

Камилла уже заварила чай с чабрецом и понесла в столовую для хозяйки. Та, оставив тарелки, последовала за кухаркой.

— Где же Трихон и Василь? — спросила она.

— А всё, — Камилла поставила чашку с чаем на стол и развела руками. — Отработали ребятушки, на службу отправились.

Как это «на службу»?! Войнова растерялась. А как же поиски каховика? И за клюквой для силуча со дня на день отправляться надо.

— Когда?

— Да еще вчера вечером Витер Дмитрич их забрал. Зато теперь, — зашептала кухарка, — видела, каких ко мне бычков приставили? И пусть Жич только надумает отобрать! Ни за что не уступлю злыдню этому!