Обжигающий след

Вскоре лесополоса иссякла, и они пустили лошадей вниз с холма по степному простору, любуясь открывшимся видом. В долине змейка реки сверкала, как драгоценное колье на теле земли-матушки. Река стекала в зеркальное озеро, огибая городок. У горизонта под Большухой рыжим пушистым лисом лежал осенний лес. А если посмотреть на северо-запад — открывалась лесостепь с рядом сторожевых вышек. Оказывается, ей так не хватало этого простора! Вольный ветер дул в лицо, и Тиса то и дело набирала полную грудь прохладного воздуха, пряного от сухих трав. Она не замечала, что новобранец наблюдает за ней всякий раз, стоит ей только отвернуться.

Когда Трихон остановил лошадей у зеленого острова посреди поля — низины, заросшей чиванской акацией, — Войнова догадалась, что они на месте. В тени ближайшего дерева лежал сваленный старый ствол, на который путнику можно присесть и передохнуть. Может, Трихон позвал ее полюбоваться видом? Степь играла волнами под порывами ветра. Высоко в небе парила пара ястребов. Парень соскочил с седла и помог спешиться спутнице. От тепла его сильных рук мгновенно растаяло сердце. Не успела Тиса насладиться ощущением, как Трихон уже отпустил ее и отстранился, даже не пытаясь удержать. Сморгнув растерянность с лица, оглянулась вокруг.

Парень приставил ладонь ко лбу, тоже осматривая даль.

— Вы, Тиса Лазаровна, вероятно, озадачились, зачем я позвал вас сюда? Думаете — уж не любоваться ли степью… — Тонкие губы дрогнули, так и не превратившись в улыбку. — Сейчас. — Он в указательном жесте вытянул руку, загорелую под закатанным рукавом куртки. — Смотрите.

Ей с трудом удалось отвести взгляд от мужской руки. Мысль о том, что Трихон рядом — такой по-дружески обходительный, но неожиданно отдаленный, — стала для Тисы почти болезненной. А она ничего не делает, чтобы стать ему ближе! Несколько секунд Войнова глядела в степь, но ничего перед собой не видела. Потом уловила какое-то движение в сухой высокой траве. И когда глаз попривык, сделала пару шагов вперед.

— Но это же…

Шкалуш улыбнулся, наблюдая за восторженным изумлением на девичьем лице. Рысак, или летучая рысь — это был именно он, один из древних, — мышковал в степи. Незаметный в высоком травяном сухостое благодаря соловой масти. Тиса, затаив дыхание, следила, как крылатая кошка, завидев добычу, припала к земле, приготовилась, навострив уши-кисточки, затем сделала высокий скачок и, раскрыв крылья, спикировала к земле. Проглотив мышь, рысак заметил людей и прекратил охоту. Некоторое время древний изучал пришельцев. «Испугается, улетит», — подумалось с сожалением. Но рысак, вопреки ожиданиям, подпрыгнул, раскрыл крылья и спланировал навстречу людям.

— Летит сюда! — воскликнула Тиса. — Поразительно! Крылья, кажется, кожистые? Нет, не полностью…

Рысак приземлился саженей за пятнадцать и, к радости девушки, стал медленно приближаться. Теперь она могла еще лучше разглядеть животное. Древний оказался значительно крупнее обычной рыси, торс в обхвате не меньше, чем у мула, но в сравнении с ним коротконог. Крылья удивительным образом складывались в подмышечный мешок передних лап. И да, крыло в основном кожистое. Жесткое оперение проступало лишь по самому краю — в том месте, где у летучей мыши имелся коготь.

Остановившись в пяти саженях, рысак замер, зашевелил мокрым широким носом. Шерсть раздувал степной ветер. Желтые глаза некоторое время изучали девушку, затем уперлись в шкалуша.

— Надо же, он так близко, Трихон!

Тиса не смогла сдержать радости и обернулась — парень снимал солдатский мешок с седла Буя, затем завозился с завязкой. Она удивленно подняла брови.

— Со вчерашнего праздника остались обрезки солонины, — объяснил новобранец. — Я подумал, что мы можем покормить его.

— А он возьмет?

— Проверим.

Они положили гостинец для древнего на землю, а сами отошли подальше. Рысак оказался не прочь отведать угощение и съел все, что ему оставили. А последние несколько кусков поймал на лету, к полному восторгу Тисы. Она сияющими глазами неотрывно глядела на кошку, а Трихон не мог отвести глаз от девушки.

— Теперь иди! — сказал шкалуш. — Спрячься.

Рысак еще раз посмотрел в глаза горцу, будто все понимал. Повернулся и потрусил прочь. Следя за удаляющимся животным, Войнова спросила:

— Как ты его нашел?

— Так, как мы сегодня, — в поле, — парень явно не стремился приукрасить историю.

— Спасибо, что показал мне древнего, — спутница повернулась к шкалушу и с благодарностью тронула рукав солдатской куртки.

— Не стоит благодарности, — произнес он благодушно. Но Тиса ощутила, как напряглась мужская рука под материей.

— Я должна сказать… — произнесла девушка и замолкла. Нет, подумала она, с такими успехами ее сегодня определенно надо записать в ряды немых ворон. Мокрые и глупые пусть подождут в сторонке. Сощурив глаза, словно желая спрятать свои мысли, парень ждал продолжения.

Как трудно выразить чувства внятной речью!