Обжигающий след

Стоит лишь поразиться, как быстро распространяются слухи. Уже на следующий день все кому не лень в части судачили о погибших беглых. Тиса избегала этих сплетен, как могла, чтобы лишний раз не дразнить дар, который в эту ночь, надо сказать, вел себя смирно и видениями не тревожил. От осознания, что она не увидит Трихона в ближайшие дни, мир слегка потерял краски. И этому способствовал хмурый денек. Дождь уже не лил, но двор наводнили лужи, которые приходилось обходить, играя с жадной грязью в перетягивание калош.

Травница намеревалась до обеда, как и планировала, заняться приготовлением силуча, но дед Агап куда-то запропастился. Глафира не смогла ответить, где он. Лишь сказала, что старик быстро собрался и ушел, наказав заботиться о малыше. Женщина пожаловалась, что, присматривая за ним, не успевает приготовить обед. И помощница лекаря осталась в приемной с маленьким пациентом. Болезнь еще не полностью его отпустила. Тиса покачивала ребенка на руках и поила его отваром.

– Мама? – еле слышно произнес робкий мальчик.

– Мамочка твоя на работе, Боренька, она скоро придет. А ты знаешь сказку про оборотня и семерых козлят?

Мальчик кивнул. Значит, Агап уже успел рассказать ему единственную сказку, которую хорошо знал.

– А про петушка и горошину?

– У-у, – малыш отрицательно покачал головой.

– Ну тогда слушай…

Глафира управилась по хозяйству и, вернувшись, нашла ребенка спящим на руках девушки.

– А я думала покормить ангелочка, – прошептала женщина, глядя на его нежное личико. – Ну, раз уснул, пусть поспит, болезный. Иди-ка сама пообедай. Я уж тут теперь справлюсь.

Тиса осторожно уложила мальчика на койку, прикрыла козлиной шкурой. Затем решила последовать совету. Лекарь возвращаться не спешил, а она и в самом деле успела проголодаться. Видимо, организм понял, что зима не за горами, и начал запасаться впрок. Вернувшись в свою кухню, молодая хозяйка подосадовала, что снова наткнулась на разговор о дахмарцах. Она прислонилась плечом к дверному косяку, сплела руки на груди.

– Погорели, – шептал Егор пораженной стряпухе. – Слыхал, от каторжников ничего, почитай, не осталось. Но самое странное, Камилл Санна, что одежа-то почти целехонька осталась. А под ней – обугленные кости.

– Это как же так? – охнула та, забыв о скалке и лепешке на столе.

– Агась, и черепушки подле лежат голенькие.

– Святая Пятерка, спаси и помилуй! – осенила себя святым знамением кухарка.

– Хватит сочинять, – шикнула на новобранцев Тиса.

– Это я-то сочиняю? – обиделся Егор. – За что купил, за то и продаю.

Девушка усмехнулась.

– Вот вы, Тиса Лазаровна смеетесь, а оно все чистая правда, – Федот решил поддержать товарища. – Мы сами все слышали от Гришки, а тот от Струнникова…

– А Струнников еще от кого-то, – продолжила капитанская дочь. – Вы, кажется, за водой собрались? – кивнула на пустые ведра в их руках.

– Угу, – промычали парни.

– Ну так идите, – она повернулась к стряпухе. – Камилл, а что у нас на обед?

– Так лапшичка на бульончике курином, – очнулась кухарка. Она накрыла стол и через некоторое время направилась с пустой авоськой в погреб за картошкой.

Тиса обедала, втягивая в себя горячую лапшу, и вспоминала вчерашний разговор с Трихоном. Как ни печально было слышать о гибели каторжников, но теперь лес не представлял опасности. И можно было бы самой навестить древоеда, пока шкалуш в станице. Вчера на прощание она сказала об этом Трихону, однако он попросил ее подождать. «Пока до конца не станет ясна причина гибели дахмарцев», – объяснил парень. И она ничего не смогла сказать на это. Не говорить же, что знает причину – беглых погубил лесной пожар. Это значило бы признаться в своем безумном даре. А к этому Тиса была еще не готова.

Войнова заскребла ложкой по пустой тарелке. Оставалось надеяться, что отец сегодня-завтра огласит причину смерти беглых, и тогда можно смело, не нарушая обещания дорогому человеку, отправиться к древоеду. С этой мыслью она понесла посуду в кухню и, пока кухарка не вернулась, вымыла свою пару тарелок в мойке. В столовой послышались шаги Камиллы, а затем требовательный голос отца:

– Камилла, где Тиса?

– Да здесь только была, Лазар Митрич. Девочка обедала.

Тиса вытерла руки о полотенце и поторопилась выйти.

– Я здесь. Что ты хотел?

Капитан стоял в дверях и колебался с ответом. Затем сморщил лоб и покачал головой.

– Ничего, дочь. Ничего.

Девушка удивленно сморгнула, когда он развернулся и покинул столовую.

Что бы это могло значить? Войнова проследила взглядом, как отец поднялся на второй этаж и через секунду исчез за поворотом лестницы. Она пожала плечами. Хлопнула входная дверь, впуская новых посетителей, и сырой сквозняк тронул щиколотки девушки.

– …капитан скажет на совете.

– По мне – это несчастный случай, – бас Гора.

– Ага, по-твоему, каторжники нечаянно сами себя спалили? – это Кубач. – А потом решили: давай-ка подшутим над местными. Встали скелетики, надели на себя робу и чиванские халаты и легли под соснами? Балда. О чем ты говоришь?

– Ты забыл про след, – мрачный голос Витера. – Я не знаю ни одного зверя, который оставлял бы такие следы.