Очарование тьмы (ЛП)

— Ты не желала, чтобы я овладела даром. — В груди кольнула обида. — Любой ценой хотела от него оградить.

Она кивнула.

— Почему? Откройся, хочу понять.

И мать открылась.

Начала разбито, еле-еле, но с каждым словом обретала силу, будто воображала этот разговор уже сотню раз. Может, и правда так. Она рассказала о молодой матери и дочке — и я впервые взглянула на эту историю под другим углом.

Она скрепила рассказ стежками, о которых я и не подозревала, окрасила его ткань в незнакомые оттенки, набила потайные карманы тревогами. Мать говорила о страхе — как её, так и моем, — нити которого затягивались с каждым днем все туже.

Мать приехала в Морриган в восемнадцать. Все здесь оказалось чуждым: наряды, еда, люди… и будущий муж. Она даже встречать его взгляд боялась. В первую встречу он, приказав оставить их наедине, поднял за подбородок ее лицо и признался, что в жизни не видел глаз прекраснее. Затем с улыбкой пообещал, что все будет хорошо, а свадьба — потом, ведь сначала надо узнать друг друга. И сдержал слово. Откладывал церемонию, сколько мог, а сам ухаживал за невестой.

Продолжалось это от силы несколько месяцев, но в итоге он покорил мать, а она — его. Любовью это не назвать, но оба друг другом увлеклись. Ко дню свадьбы она уже не потупляла глаза, а счастливо встречала взгляд любого — даже суровых министров.

В Морриган уже много веков Первая дочь — титул скорее церемониальный, и все же мать настояла, чтобы на заседаниях с ее мнением считались. Отец был только за. Все знали: её дар уберегает глупых и опасных поступков. Поначалу король в самом деле ее слушал, просил совета, но такое его внимание к новобрачной возмущало министров. В итоге мать медленно и вежливо отодвинули в сторону — очень в духе дипломатов.

А затем появились дети. Сначала Вальтер — двор в нем души не чаял, — следом и Брин с Реганом, еще большая отрада. К удивлению матери, принцам ничего не запрещали. Она происходила из семьи девочек, которых с детства держали в узде, а здесь мальчиков подталкивали самих искать их сильные стороны. И этому благоволил весь двор!

Вскоре она забеременела снова. Наследных принцев уже хватало, так что все теперь надеялись на девочку, преемницу титула Первой дочери. А мать и не сомневалась, что родит дочку, и от одной мысли была на седьмом небе… пока на задворках сознания не зарычал голодным рыком зверь. С каждым днем его шаги нарастали, и у матери на сердце тяжелело. Казалось, этот зверь идет за мной — учуял во мне дар и счел угрозой. В её видениях он крал меня из семьи и утаскивал прочь в неописуемые земли. Мать бросается мне на помощь, но за стремительным чудищем ей не успеть.

— Я поклялась, что обязательно тебя уберегу. Каждый день говорила с тобой, пока носила под сердцем. А когда родила, меня захлестнул небывалый страх. И вдруг — шепот, четкий и нежный, будто мой собственный. «Велика надежда на ту, что Джезелией зовется». Вот и ответ. Я взглянула на твое милое личико и поняла — Джезелия, а королевство пусть хоть всю жизнь другие имена подбирает. Я верила, что имя послано свыше, и теперь тебе ничего не грозит. Отец считал, это против правил, но мне уже было все равно.

Помолчав, она продолжила:

— Я долго верила, что не ошиблась. Ты ведь с первого дня росла такой крепенькой. Плачем пол Сивики могла разбудить. Жизнь из тебя так и била. Кричала ты с каждым днем все громче, играла с задором, ела больше. И цвела. Я не ограничивала тебя, как и братьев, и ты росла с ними. Когда королевский книжник стал твоим учителем, пытался взрастить в тебе дар, но я запретила. Он все возражал, и тогда я рассказала о свои давних опасениях, — что дар навлечет на тебя беду, — и велела развивать другие твои сильные стороны. Он с неохотой согласился. А когда тебе было двенадцать…

— Все изменилось, — закончила я.

— Я боялась. Пришлось попросить книжника…

— Да его и нужно было бояться! Он послал за мной убийцу! Хотел избавиться от меня… от нас всех! Тайно отправлял в Венду книжников! Как бы ты ему не верила раньше, он давно отвернулся и от тебя, и от меня.

— Нет, Лия, — помотала она головой. — Королевский книжник никогда тебя не предаст, я точно знаю. Он из двенадцати жрецов, которые в аббатстве воздели тебя к небу и поклялись оберегать.

— Люди меняются, матушка…

— Он не изменился. Не нарушил слова. Понимаю, ты ему не веришь. Но когда тебе было двенадцать, я узнала кое-что, и после этого мне пришлось с ним сблизиться.

— Что ты узнала?

Он позвал мать к себе в кабинет, сказал, хочет кое-что показать. У мертвого венданского воина нашли при себе древнюю книгу. Как и всякую древность, ее отправили прямиком в королевский архив и поручили перевод королевскому книжнику. Он был поражен. Рассказал канцлеру — тот тоже удивился, затем прочел писание еще и еще, но в итоге счел варварской чепухой и швырнул в камин. А прежде ведь он тексты варваров не уничтожал. Хотя большей частью они и правда были несуразными, даже в переводе. Этот не исключение, но кое-что заинтересовало книжника. Он спас книгу из огня — она только слегка подпалилась.