Очарование тьмы (ЛП)

Их лица омрачила тревога. Те давние слова Лии в Санктуме тревожили их не меньше моего.

— Коготь и лоза. Проклятье! — Свен помотал головой. — Всё из-за рисунка на плече. Венданские кланы прониклись к нему уважением.

— Это бывшая свадебная кава. Когда мы только встретились, Лия назвала её ужасной ошибкой.

Похоже, придётся снова её в этом уверить.

Молвите правду, братья и сестры мои.

Не ложь, что льёт устами Химентра,

Зверь-искуситель двуязыкий,

Песнь его, точно атлас, нежна,

Оплетёт крепче пут шёлковыми косами.

Но избавь его от ушей внемлющих,

И Химентра испустит дух

Настигнутый своей же сладостной ложью.

— Песнь Венды

Глава двадцать пятая

Каден

Повздорив со стражниками у двери, Лия протиснулась мимо них и прошла в глубь барака. Я сидел, примостив ноги на край койки Гриза. Рядом на полу стояла пустая бутылка.

Бросив на неё взгляд, Лия нависла надо мной и шумно втянула воздух.

— Да ты пьян! — скривилась она.

Я пожал плечами:

— Слегка. Там было-то всего ничего.

— Бутылка предназначалась Гризу, не тебе.

— Глянь на него. Думаешь, ему нужна выпивка? Лекарь пичкает его своим особым варевом, чтобы лежал на спине ровно. И того тоже, — добавил я, кивнув на Джеба. — Вся моя компания — пуки да храп.

Она закатила глаза:

— И ты ничего лучше не придумал, как накачиваться самогоном?

— А что ещё?

— Да что угодно! Выйти на улицу и позагорать на солнышке. Исследовать заставу, в конце концов.

— Если ты ещё не заметила, снаружи охрана, да и на свежем воздухе я за последние недели провёл более чем достаточно.

Запрокинув бутылку, я поймал языком последние капли жгучего напитка и пнул Джеба. Удостоверившись, что тот спит, как убитый, продолжал:

— А как выглядит аванпост, я давно уже знаю. Бывал уже.

Лия смутилась:

— Бывал?..

Она побледнела, поняв, что это означает. Подвинув ноги Джеба, примостилась на краешек койки и уронила лицо в ладони, пытаясь переварить услышанное.

— Ты же знала: я не всегда охотился на принцесс, — вновь заговорил я. — Выполнял задания. Одно из них привело меня сюда… — Я рассказал, как два года назад оказался на заставе. Интересовал меня только один, но важный человек. — Он заслужил, если тебя это утешит — во всяком случае, так считал Комизар

«Заслужил». Это слово червём точило меня всё утро. Астер тоже заслужила нож в сердце? Может, потому я и забрал бутылку Гриза. Наверняка без счёта венданцев жестоко погибло по вине других королевств, в том числе от руки человека, которого я убил — так сказал Комизар. Я сам был свидетелем этих зверств. Но под раздачу попадали и другие, как Астер, просто напоказ. Сколько их погибло от моей руки?

Тяжёлый, пристальный взгляд Лии пронзал насквозь. Я отвернулся, жалея, что в бутылке ничего не осталось. Молчание длилось долго. Верит ли она теперь, что я уже другой?

Наконец она сдавленно вздохнула, встала и принялась рыться в шкафчике лекаря. И тут я понял, что шарф у неё не просто так, а обматывает руку.

— Что случилось?

— Одна глупость, которая никогда не повторится.

Она размотала руку и, прополоскав в чаше с водой, стала пинцетом вытаскивать занозы.

— Дай сюда.

— Тебе? — презрительно усмехнулась она.

— Это же не хирургия, и я не так уж пьян, справлюсь.

Она села напротив и, пока я пытался возился с занозами, рассказала о Дихаре и кочевниках-погорельцах.

— Эта Натия… — Я покачал головой. — Я знал о её пожелании, чтобы твоя лошадь повыбивала мне зубы, но не думал, что она передаст тебе нож. Кочевники обычно осмотрительнее.

— Даже они далеко не всё способны стерпеть. В особенности молодые. Теперь Натия мучается, винит себя за то, что с её племенем поквитались.

— Комизар, судя по всему, поверил, когда ты сказала, что украла нож. Иначе никто бы не выжил.

— Какое утешение, не правда ли? О, великий и милосердный Комизар!

Сказала, словно ужалила. Я погладил её ладонь:

— Прости.

Лия посерьёзнела.

— Каден, он мёртв? Как ты сам чувствуешь?

Она отчаянно хотела услышать «да», но я повторил то же, что и раньше. Не знаю. Комизар был опасно ранен и слаб. Я уловил пару фраз, что не слишком-то обнадёживали, и больше не слышал его голоса до самого бегства из Санктума

Её рука расслабилась в моей. Она не верила, что кто-то из оставшихся в Санктуме способен руководить такой гигантской армией. Возможно, она была права.

На пороге казармы легла тень. Тавиш. Он не сводил глаз с руки Лии, лежавшей в моей. Я позволил ему насладиться зрелищем и только потом сказал:

— У нас гости.

Глава двадцать шестая

Рейф

Я нашёл Лию в углу столовой, спиной ко мне, и, глубоко вздохнув, разжал кулаки. Пообещал же себе, что не буду сыпать обвинениями. Позабуду их.

Но как я ни пытался выбросить из головы разговор с Каденом в лазарете, ничего не получалось.