Очаровательный повеса

Доска оказалась наполовину пропиленной, а вторая ее половина, переломившись, теперь щетинилась зазубренным краем.

Глубоко вздохнув, чтобы сдержать ярость, он передал доску Жану-Мари и, опять наклонившись, наконец увидел распахнутые в ужасе глаза.

Эва полулежала, засыпанная обломками, а на ее коленях он увидел темноволосую голову танцовщицы. Эва облизнула губы, и Аса заметил пятно крови у нее на виске.

– Надо вытащить ее отсюда. Я… я не знаю, жива ли она. Она сначала стонала, но теперь не издает ни звука.

Аса взглянул на девушку и сразу понял, что уже слишком поздно.

– Эва, ты-то как?

Она подняла руку, коснулась своих золотистых волос, засыпанных пылью, и поморщилась.

– Я… моя голова.

Аса кивнул. Похоже, она ударилась, или это шок.

– Держись.

Путь к ней преграждала большая балка, и Аса, упершись ногами, обхватил ее руками и попытался сдвинуть. Сначала ничего не происходило, потом балка все же с треском сдвинулась, осыпав все вокруг мелкими обломками.

Отдышавшись, он повторил попытку: тянул эту проклятую балку, прижимая к груди, словно любимую женщину. После третьей попытки к нему сумел подобраться Жан-Мари, и сразу стало легче.

– Эва? – позвал телохранитель.

Аса сообразил, что он не может ее видеть, только слышит голос.

– Судя по внешнему виду, она почти не пострадала, но там Дебора, одна из танцовщиц. Сейчас вытащу ее и передам тебе.

– Она… – начал Жан-Мари, но Аса покачал головой, заставив его замолчать.

Лакей поморщился, но кивнул.

– Хорошо.

Аса подполз к Эве, и та, продолжая гладить Дебору по щеке, потрясенно взглянула на него:

– С ней… плохо?

– Позволь я возьму ее.

Он подхватил танцовщицу под мышки, вытащил из-под завала и, передав Жан-Мари, нырнул обратно. Эва не стонала, но ее правая нога была завалена внушительной грудой обломков. Пришлось их разгрести, чтобы можно было взять ее на руки.

– Ты можешь двигаться?

– Конечно, – в некотором изумлении ответила Эва, словно ее оскорбил нелепый вопрос.

– Узнаю несгибаемую леди! – рассмеялся Аса, убрал последние обломки и освободил ее правую ногу. После этого он наклонился и бегло осмотрел ее.

К его огромному облегчению, на ее платье не было следов крови, не заметил он и других повреждений. Над их головами нависали сломанные доски, готовые рухнуть в любой момент, и он протянул Эве руку.

– Давай выбираться.

Она посмотрела на его руку так, словно не понимала, зачем ей ее протягивают, потом, очнувшись, ухватилась за нее и медленно поползла ему навстречу.

– Вот молодец, – подбодрил ее Аса. – Настоящая героиня.

Он схватил ее вторую руку, как только смог дотянуться, проигнорировав ее недовольный писк, выдернул из-под завала и прижал к груди. Боже, какая же она легкая! И это при таком высоком росте! Аса чувствовал тонкие косточки ее плеч, изгиб талии и мысленно благодарил Господа, что она не погибла под завалом.

Аса стал пробираться обратно, к свету и к людям, которые их ждали. Эва сначала дрожала как осиновый лист в его руках, потом ее тело напряглось, и она попыталась отстраниться. Он уже собрался было что-то съязвить, но не успел: они вышли к свету.

– Ах, моя малышка! – тут же захлопотал Жан-Мари. – Ты у меня такая смелая. Еще немного, и все было бы кончено.

Лакей потянулся к Эве, и Асе против своего желания пришлось отдать ее гиганту.

– Там больше никого нет, – сказал лакей, когда Аса хотел было опять нырнуть в завал.

– Что? – Он вытер пот с лица рукавом. – Но мне сказали, что провалились три танцовщицы.

Жан-Мари кивнул.

– Фогель и кто-то из музыкантов вытащили третью девушку с другой стороны.

– Она…

– В шоке, но не пострадала. По крайней мере, так мне сказал Фогель.

– Слава богу.

Жан-Мари ловко вылез из дыры, Аса последовал за ним, огляделся и присел на корточки возле Эвы.

Она сидела с закрытыми глазами, прислонившись спиной к стене. Аса нахмурился, но тут заметил топтавшегося рядом Маклиша и, прищурившись, окинул архитектора не самым добрым взглядом.

– Я уже послал за доктором, – сказал тот и тут же всполошился, заметив Фогеля. – Ганс, Ганс, ты ранен?

– Да, кажется, – пробормотал Фогель, вытирая кровь с шеи. – Твой театр едва не убил нас всех!

Маклиш вспыхнул:

– Это не моя вина. Мой проект совершенно безопасен.

Музыкант возмущенно фыркнул, и ссадина на его шее опять налилась кровью.

– Это называется «безопасен»? Сцена обвалилась!

Аса, прерывая их перепалку, повысил голос:

– Где Полли и вторая танцовщица, которую вы спасли?

– Мы устроили обеих в одной из гримерок, – буркнул Фогель.

– Хорошо, – кивнул Аса, подумав, что надо поговорить с доктором, а потом послать за материалами для восстановления сцены…

– А еще одна девушка? – слабым голоском нарушила ход его мыслей Эва.

Аса наклонился, подхватил ее на руки и, не обращая внимания на слабое сопротивление, понес в кабинет.

– Но я хочу знать… – возмутилась Эва.

– Она мертва. – Аса хотел сказать это мягко, но не получилось.

– О…

Он ждал вопросов, но их не последовало. Возможно, она знала об этом с самого начала, но все же надеялась…

Он теснее прижал ее к груди и, чувствуя биение ее сердца, чертовски, прямо-таки неприлично обрадовался, что умерла не она.

Помолчав, Эва спросила: