Очаровательный повеса

Эва никак не отреагировала.

Аса выпрямился, не сводя с нее глаз.

– Чем вы так ее напугали? – грозно вопросил гигант, будто он и не слуга вовсе, а фаворит великой герцогини.

Аса смотрел на Эву, и грудь его словно сжимало в тисках.

Жан-Мари устремил на него подозрительный взгляд.

– Я же не идиот и вижу: вы сделали что-то… странное, иначе она не была бы в таком состоянии.

– Я ее поцеловал, – признался Аса, не чувствуя ни стыда, ни смущения.

Да, так он пытался усмирить ее гнев, но ведь никакой боли не причинил!

Жан-Мари рыкнул, явно выражая крайнее отвращение.

– Пойдем, дорогая, все хорошо, Жан-Мари отведет тебя домой.

Эва ничего не говорила и не шевелилась.

Мейкпис ощутил, как по спине пополз холодок страха. Это было неестественно. Создавалось впечатление, что разум покинул ее.

– Что с ней?

Жан-Мари проигнорировал его, подвел Эву к стулу и усадил.

– Посиди пока, а я пошлю за экипажем. Мы поедем домой, и ты выпьешь своего любимого чая.

Лакей направился к двери, но Аса преградил ему путь.

– Сначала ответь: что не так с твоей хозяйкой?

В черных глазах полыхнул гнев:

– Вы прикоснулись к ней.

Но Аса не собирался сдаваться.

– Да, и что? Я же не причинил ей боли.

– Это не важно, – холодно заметил Жан-Мари. – Вашего прикосновения – как прикосновения любого мужчины – достаточно, чтобы привести ее в такое состояние.

– Проклятье! Но ты ведь тоже мужчина! – прорычал Аса. – И ничего, она не падает в обморок.

Губы Жана-Мари дернулись.

– Я ее друг, у меня есть жена, и уже много лет мы рядом с ней. Я охраняю ее и сумел завоевать доверие.

Аса покачал головой, глядя на Эву, сгорбившуюся на стуле. Что ж, по крайней мере не впала в ступор, но на них не смотрела, хотя не слышать их разговора не могла.

– Но почему? – не мог взять в толк Аса. – Что послужило причиной?

– Это не моя история, и не мне вам ее рассказывать, – заявил Жан-Мари и уже взялся за ручку двери, но секунду помедлил и тихо добавил через плечо: – Вам придется спросить ее.

Он вышел в коридор, где его, вероятно, уже кто-то ждал: до Асы донеслись обрывки слов, – почти сразу же вернулся и ласково сказал:

– Пойдем, моя маленькая. Экипаж уже здесь.

Аса сжимал и разжимал кулаки, чувствуя себя совершенно беспомощным.

– Вам потребуется больше часа, чтобы добраться до Темзы, переправиться и там уже нанять другой экипаж, до дома.

Жан-Мари посмотрел на него, вскинув бровь.

– Есть идеи получше?

Аса понурился.

– Нет, к сожалению.

Когда лакей вел Эву к двери, она опустила голову, словно смущена, пребывает в замешательстве. Аса сразу почувствовал себя лучше. Любая эмоция лучше, чем ужасная абсолютная пустота

– Я позабочусь о ней, – сказал Жан-Мари.

Аса хотел бы сам отвезти ее домой и попытаться выяснить, что с ней, но у него есть театр, а в нем – вредитель.

Проводив взглядом Жана-Мари и Эву, он отправился на сцену. Этим он займется потом. Сначала надо позаботиться о театре, парке и людях.

А что с ней произошло, он непременно выяснит…

Глава 7

Король указал на хлеб и вино: «Ешь, девочка». Дав села на маленький стульчик, отломила кусочек хлеба и положила в рот, ни на мгновение не забывая смотреть в глаза родителю. Короля это раздражало, и он указал ей на вино: «Пей!» Дав налила себе стакан, по-прежнему не спуская с отца глаз.

И лицо его исказила ярость.

Позже тем же вечером Бриджит Крамб открыла дверь Гермес-Хауса, и, обнаружив на пороге Малколма Маклиша в чрезвычайно взъерошенном состоянии, удивленно отступила. Архитектор часто приходил в особняк, поэтому домоправительница привыкла к нему, хотя обычно он являлся без пятен на сюртуке и строительного мусора в волосах.

– Мне необходимо написать его светлости, – заявил Маклиш, споткнувшись о порог. – Сегодня рухнула проклятая сцена. Одна из танцовщиц погибла.

Поскольку это было заявление, а не вопрос или приказ, Бриджит ни слова не говоря, повела молодого человека в кабинет герцога. Спотыкаясь, он поднимался за ней по лестнице. Бедняга казался совершенно измотанным, и ей стало его жалко.

Бриджит открыла дверь кабинета и сказала:

– Располагайтесь, а я принесу чай и легкие закуски.

Он благодарно улыбнулся.

– Да благословит вас Господь, добрая женщина. С раннего утра ничего не ел.

Бриджит кивнула и вышла.

В Гермес-Хаусе, как и во многих особняках представителей высшего класса, имелась лестница для слуг в задней части дома, которая скрывалась за дверью, обитой дубовыми панелями. По ней Бриджит и спустилась в кухню.

Миссис Браун стояла у большого кухонного стола и месила тесто.

– Приготовьте поднос с чаем и закусками для мистера Маклиша, – велела ей миссис Крамб.