Очень храбрый человек

Годен посмотрел на свои руки, так крепко вцепившиеся в край стола, что вся столешница задрожала. Словно явился призрак из потустороннего мира.

Годен ослабил хватку, хотя костяшки пальцев так и остались белыми.

– К тому же, – произнес он напряженным голосом, – как она могла с кем-то встречаться? Ведь он ее никуда не выпускал.

– Мы должны были спросить, – сказал Гамаш. – Если у нее был любовник, то она могла уехать к нему. Или же он мог быть тем, кто…

– У нее не было любовника.

– Однако вы говорите, что не видели ее какое-то время. Она ведь могла…

– Ничего подобного! – почти прокричал Годен. – Я ее знаю. Слушайте, зачем вы тратите время зря? Если что-то случилось с Вивьен, то мы все знаем, кто это сделал. Если вы не можете заставить его признаться, я сам его заставлю.

– Это не было бы мудрым поступком, месье Годен, – сказал Гамаш, вставая.

– Неужели? Неужели? – Годен тоже вскочил, и теперь они стояли лицом друг к другу. – А что такое, по-вашему, мудрость? Было ли мудрым то, что я ничего не сделал в субботу? Может быть, уже пришло время совершить какую-нибудь глупость.

Несколько секунд в кухне стояла тишина.

– Представьте, что ваша Анни беременна. Я хочу, чтобы вы представили это.

– Месье Годен…

– А теперь представьте, что она пропала. Что они пропали.

Гамаш почувствовал, что его против воли затягивает в мир, который рисует Годен. Он на мгновение пересек линию. Оказался там, где происходит немыслимое. Где обитают монстры. Где живет сейчас отец Вивьен.

– Вы правы, месье. Теперь вы должны действовать. Но бодание с Карлом Трейси ничего не даст. Он ничего вам не скажет, просто вызовет полицию, чтобы вас арестовали. Все станет только хуже.

Годен чуть не рассмеялся:

– Хуже уже некуда. И чтобы вы меня правильно поняли, старший инспектор, я не собираюсь бодаться с ним. Я собираюсь бить его, пока он не скажет мне, где Вивьен. А потом я его убью.

Гамаш внимательно посмотрел на Годена – тот говорил то, что думал. И Гамаш принял решение:

– Поехали с нами. Я живу в том районе. Вы сможете остановиться в моем доме, у меня и моей жены. Мы организуем поиски Вивьен. Вы нам поможете. Согласны?

– Остановиться у вас? – переспросил Омер. – Вы серьезно?

Точно такой же вопрос хотела задать Лакост, что и неудивительно. Он серьезно?

– Да, серьезно.

– Дайте мне две минуты. Я соберу сумку.

Омер выбежал из кухни и помчался по коридору. Маленький дом практически сотрясался под его ногами.

– Это разумно? – спросила Лакост, глядя в опустевший коридор. – Вы везете его почти в то самое место, где живет человек, которого он хочет убить.

– Он бы сам туда поехал. И вероятно, сразу же после нашего отъезда. А так у нас будет возможность контролировать его действия. Я буду за ним присматривать.

– Я его знаю, – сказала Клутье. – Если он говорит, что убьет Трейси, то он не шутит. Вы не сможете присматривать за ним двадцать четыре часа в сутки.

– И что вы предлагаете, агент Клутье? Предоставить его самому себе?

Она задумалась, потом отрицательно покачала головой.

– Non, – сказал Гамаш. – Это не лучшее решение, я согласен, но другого мне сейчас не приходит в голову. И времени в обрез. – Он посмотрел в окно: по стеклу молотили ледяные горошины. – Возможно, месье Годен прав. Иногда нам приходится делать что-нибудь глупое.

Это не показалось Изабель Лакост удачным дополнением к девизу Квебекской полиции.

«Служба, неподкупность, справедливость и иногда глупость».

Глава двенадцатая

Клара Морроу стояла в мастерской вместе со своим псом Лео, пристроившимся у ее ног. Плечи у нее поникли от усталости. Она спрашивала себя, какую из картин спасать и спасать ли вообще, если придет распоряжение об эвакуации.

Взять миниатюры? Достойны ли они спасения? Заслужили ли место в ковчеге? Два дня назад она считала, что заслужили. Теперь она сомневалась.

Но вода поднималась, и нужно было принимать решение.

Мешки под песок у них кончились два часа назад. Жителям пришлось тащить из домов наволочки, мешки для кормов, мешки для мусора. Все, во что можно насыпать песок.

А потом у них кончился песок.

А потом у них кончилось электричество.

А потом у них кончились силы.

А дождь все продолжался. Потом посыпалась ледяная крупа, потом пошел дождь со снегом, потом снова обычный дождь.

Он прекратился на полчаса, давая им надежду, что, может быть…

А потом повалил снег.

Но все же жители не хотели оставлять построенную ими стену. Высотой в четыре мешка. Толщиной в два. Протянувшуюся на сто метров по обе стороны Белла-Беллы. От заднего сада Джейн Нил вдоль сада Клары и до моста. Дальше стена продолжалась за магазином месье Беливо, пекарней Сары, книжным магазином Мирны.

И еще на десять метров до речной излучины.

Это была титаническая работа. Но когда они, валясь с ног от усталости, дотащились до своих домов, чтобы принять горячий душ и надеть сухую одежду, каждый из них подозревал, что сделанного недостаточно. Что ночью Белла-Белла выйдет из берегов и затопит Три Сосны.

И они ничего не могли предпринять, чтобы ее остановить.