Очень храбрый человек

Свет из домов сюда не доходил, и Гамаш обшаривал бурлящую воду лучом фонарика.

– Что там? – спросил Оливье напряженным от усилий голосом.

– Начинает скапливаться мусор. В излучине. Вижу лед и ветки.

Он провел там еще несколько секунд, пытаясь разглядеть получше, хотя снег с дождем бил ему в лицо и приходилось то и дело смаргивать с глаз влагу.

– Вам лучше вернуться обратно. И побыстрее.

Напряжение в голосе Оливье было очевидно, и Арман чувствовал, как слабеет его хватка.

Он перебрался назад через крепкую стену мешков с песком. Нахмурился, размышляя.

Протерев глаза от дождя, он посмотрел вверх по реке. За каменный мост. За дом Клары. За церковь Святого Томаса, освещенную внутри, так что он видел трех мальчиков на витражном стекле, вечно идущих по земле в далекой чужой стране.

– Нам нужен Билли Уильямс, – прокричал Гамаш.

– Зачем?

– Еще немного – и Белла-Белла выйдет из берегов. Мешки продержатся какое-то время, но воды поступает слишком много, а в излучине скапливается лед.

– А что сможет Билли? Разбить затор?

Гамаш снова посмотрел вверх по реке, вспомнил осликов в поле и рев Белла-Беллы за ними.

– Он сможет прокопать канаву.

Странность в отношениях Армана с Билли состояла в том, что между ними образовалась довольно близкая связь, но Арман не понимал ни слова из того, что говорил Билли. Всех других понимал, но только не Билли Уильямса, говорившего на невнятном английском диалекте канадской глухомани.

Таким образом, Билли оставался для Армана одновременно загадкой и доверенным лицом.

Оливье поспешил в дом Клары и привел с собой Билли. Теперь они втроем стояли рядом с Белла-Беллой.

– Какая нужна помощь? – спросил Билли.

Арман услышал только ряд гортанных звуков, заканчивающихся восходящей интонацией. Он посмотрел на Оливье, и тот перевел.

Арман сказал ему, что надо сделать. Билли задумался.

– Бога ради, поторопись и скажи уже нам! – взмолился Оливье, стуча зубами от холода.

– Мне понадобится мой экскаватор, – сказал Билли, показывая на землеройную машину, с помощью которой он днем сдвигал кучи песка. – Но он тяжелый. По такой грязи ему на холм не подняться. Место, о котором вы говорите, в нескольких километрах отсюда.

Оливье снова перевел.

– Этого я и опасался, – сказал Арман, который уже получил сегодня неприятный опыт с подъемом по холму.

Билли выдал еще ряд шумов и жестов.

– Когда? – спросил Оливье.

Новые звуки от Билли.

– А результат будет? – спросил Оливье.

Билли задумался, кивнул и издал звук, о значении которого Арман догадался.

– Значит, такое возможно?

– Но нужно дождаться, когда температура понизится и земля затвердеет, – пояснил Оливье. – Он думает, это случится вскоре после полуночи.

Арман посмотрел на реку. Потом на свои часы. Они показывали почти десять.

– У нас есть столько времени? – спросил Оливье.

– Не знаю, – ответил Арман.

Они вернулись в дом и рассказали о том, что видели, протирая полотенцами лицо и волосы, потом протянули руки к огню.

Остальные молча слушали. Добавить к сказанному было нечего. И сделать они тоже ничего не могли. Только ждать.

Жан Ги позвонил из Монреаля и сообщил, что решено взрывать ледяные заторы на Святом Лаврентии:

– Они выступят с предупреждением и закроют мосты на это время.

– Хорошо. Дай мне знать, что получится.

– Непременно.

Арман понизил голос:

– А что с плотинами?

– Ни слова. Даже по закрытым каналам про них не говорят.

Гамаш глубоко вздохнул и произнес бессловесную молитву.

– Как там у вас дела? – спросил Жан Ги.

– Мы сделали Святой Томас эвакуационным центром. Большинство жителей переведены туда. Но некоторые остались.

– Это ты с тупицей говоришь? – раздался у него за спиной знакомый голос.

– Ведьмы не тонут? – спросил Жан Ги.

– Кажется, не тонут, – ответил Арман.

– Какая жалость.

– Я вижу, он предпочитает оставаться там, где тепло и безопасно, – сказала Рут. – Ничего меньшего я и не ожидала. Или большего.

– Сука, – пробормотал Жан Ги.

– Ублюдок, – откликнулась Рут. – Да, и скажи ему, пусть передаст от меня привет моему крестнику. Пусть скажет Оноре, что у меня есть для него несколько новых слов и специальный ручной сигнал.

Когда Рут отошла, Арман поделился с Жаном Ги своими планами относительно речки Белла-Белла.

Наступила пауза.

– Это значит ждать еще два часа. Мешки выдержат?

– Трудно сказать.

Арман выдохнул, и Жан Ги услышал напряжение в его голосе.

– Анни и Оноре здесь в безопасности, а я просто сижу в управлении, засунув палец в…

– Понятно.

– Все, я еду к вам на помощь, если… – Жан Ги посмотрел на часы, – если удастся покинуть остров до того, как перекроют мосты. Скоро увидимся.

– Но…

Однако Жан Ги уже отключился.

– Жан Ги едет на помощь, – сообщил Арман остальным.

– Дубина, – сказала Рут.

Но он увидел облегчение на ее старом лице, освещенном пламенем из камина.

– Извините, сэр, но вам придется вернуться. Мы закрыли мост.

Бовуар показал ему удостоверение, и полицейский отошел в сторону, махнув другим, чтобы пропустили эту машину.

Как только Бовуар съехал с моста, раздался оглушительный взрыв. Он вздрогнул и инстинктивно пригнулся. В зеркале заднего вида отразился взлетевший в воздух фонтан снега и льда.