Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно

Все эти права признаны были за литовским панством и великим князем Сигизмундом, который при избрании своем на великое княжение подтвердил все права и вольности духовных и светских «станов» Великого княжества. Выданный им в 1506 г. подтвердительный привилей еще яснее и категоричнее установил непременное участие панов-рады в высшем правлении Литовско-Русского государства, в законодательстве, администрации и в суде. Земский привилей 1492 г. устанавливал только, что решения господаря с панами-радою имеют силу законов, обязательных для самого господаря, который не властен изменять их иначе, как по совету с панами-радою. Но он не говорил прямо, что господарь должен все важнейшие решения принимать по совету с панами-радою. Привилей 1506 г. устранил всякое недоразумение в данном случае: на основании его все законы и распоряжения общего характера, направленные ко благу государства, должны издаваться не иначе, как по зрелом обсуждении с панами-радою, с их ведома, совета и согласия. Позже в Статуте 1529 г. Сигизмунд сверх всех этих обязательств дал еще новое – выдавать привилеи на вечное владение только в бытность свою на вальном сейме с панами-радою.

Так ограничена была власть Литовско-Русского государя в политическом отношении. Это ограничение было дальнейшим развитием того конституционализма, основание которому положили земские привилеи первой половины XV в. Привилеи 1413, 1434 и 1447 гг. установили известные законные пределы для великокняжеской власти в отношении к личности, имуществу, государственным повинностям и власти над зависимыми людьми духовенства, князей, панов, бояр и мещан Великого княжества. Но во всем остальном великокняжеская власть пока еще не ограничивалась формально. Однако естественный ход вещей рано или поздно должен был привести к формальному ограничению великокняжеской власти и в сфере политики в собственном смысле слова. Этот ход вещей вытекал из основных условий, в которые поставлено было внутреннее развитие Литовско-Русского государства, т. е. из существования многочисленной и сильной землевладельческой аристократии, избирательности великокняжеской власти и тесного политического общения с конституционною Польшею.

Развитие и расцвет политического значения господарской рады совпадают по времени с зарождением и первоначальною организацией того учреждения, которое с течением времени стало над господарскою радою, т. е. великого вального сойма. Это учреждение вызвано было к жизни борьбою, которую правящей литовской аристократии пришлось вести против настойчивых поползновений Польши на государственную самостоятельность Великого княжества, выращено было затем тою продолжительною борьбою, которую Великому княжеству Литовскому пришлось вести за свое существование с Москвою и татарами.

Литература

Любавский М. К. Литовско-русский сейм. М., 1900; Он же. Новые труды по истории Литовско-Русского сейма // Журн. М-ва нар. просвещения. 1903. № 2, 4;

Довнар-Запольский М. В. Спорные вопросы в истории Литовско-Русского сейма // Журн. М-ва нар. просвещения. 1901. № 10; Малиновский И. Рада Великого княжества Литовского в связи с боярской Думой древней Руси. Томск, 1904–1912. Ч. 2, вып. 1–2; Леонтович Ф. И.

Рада великих князей литовских // Журн. М-ва нар. просвещения. 1907. № 9–10; Он же. К вопросу об ограничении политических прав православных князей, панов и шляхты в Великом княжестве Литовском до Люблинской унии // Сб. статей, посвященных В. О. Ключевскому. М., 1909.

XXXI. Литовско-польские отношения при Казимире и его сыновьях; утверждение великого вального сейма