Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно

Большая часть этих сановников, становившихся по своему званию членами рады господарской, при Казимире и его сыновьях, как и раньше, выходила из рядов литовской землевладельческой аристократии. Число фамилий заведомо русского происхождения, посылавших своих представителей в раду господарскую, было невелико. Таковы были Ходкевичи из киевских бояр и родственная им фамилия Воловичей; Ильиничи, Глебовичи и родственная им фамилия Вяжевичей из Витебской земли; Сапеги, происходившие по всем данным из бояр Смоленской земли; Кирдеевичи из Волынской земли; князья Друцкие, Острожские и Глинские. Чем объяснить тот факт, что Казимир и его сыновья подобно своим предшественникам набирали свою раду преимущественно из литовских князей и панов? Нельзя объяснить это, как делалось это прежде, действием Городельского привилея 1413 г., преграждавшего схизматикам доступ в господарскую раду. Как показывает практика королей Казимира, Александра и Сигизмунда, они не придерживались строго предписаний этого привилея, ибо со времени Флорентийской унии и православные русские люди Великого княжества не считались уже всегда и решительно схизматиками. Преобладание в господарской раде князей и панов литовского происхождения объясняется тем, что и в рассматриваемое время они составляли самую значительную общественную силу в Литовско-Русском государстве. Мы видели уже, какими крупными величинами они были в обществе, среди окружавшей их землевладельческой мелкоты. По переписи 1528 г. княжеские и панские фамилии, из которых выходили паны радные, выставляли в общей сложности 7190 коней, на 21 коня больше, чем все остальные князья, «значнейшая шляхта» и рядовое боярство из собственно Литовской земли и примыкавшей к ней Руси, т. е. воеводства Виленского и Трокского, и на 2023 человека более, чем все остальные земли, взятые вместе, за исключением Киевской, реестр которой до нас не дошел. Естественно, что на этих сильных людей преимущественно и старался опираться Литовско-Русский господарь, и потому привлекал их на должности и в свою раду.

Общественным положением фамилий, из которых набиралась господарская рада, объясняется и то значение, которое она приобрела с течением времени в своих отношениях к господарю. Состоя из крупнейших землевладельцев Великого княжества, в руках которых находилась большая военная сила и денежные средства, а также и государственная власть над многочисленным населением их имений, господарская рада с самого образования своего носила в себе тенденцию стать более, чем простым совещательным учреждением при господаре. Эта тенденция при благоприятных обстоятельствах и привела к превращению рады в учреждение, разделявшее с господарем высшую власть и формально его ограничивавшее.