Очерки истории российской внешней разведки. Том 4

Через несколько недель состоялась встреча «Гейне» с высоким представителем абвера, на которой ему сообщили, что скоро его отправят обратно в Москву с заданием по подрывной работе в столице. Уточнили некоторые детали, время для связи и условились, что «курьеры», прибывающие в Москву, являться будут к его тестю, а тот будет их связывать с «Гейне».

После этого «Гейне» в сопровождении немецкого офицера переправили в Минск, откуда он должен был вылететь самолетом через линию фронта, прыгнуть с парашютом, а дальше добираться до Москвы. В Минске его поселили на частной квартире, в которой проживали несколько соседей, и оставили одного. Это тоже был элемент проверки, потому что три дня его никто не беспокоил, а под окнами гнали людей, жестоко избивая их при этом. Соседи поясняли, что на казнь ведут очередную группу партизан, внимательно следя за его реакцией и рассказывая о других случаях варварства гитлеровцев. Несомненно, что за это время проводилась тщательная проверка биографических данных «Гейне» и других сведений, полученных от него, по картотекам германских спецслужб. В частности, не вовлекался ли он до войны в разведывательные операции, проводившиеся ОГПУ-НКВД через русских эмигрантов.

Наконец за ним пришла машина и его отвезли на аэродром. Выдали деньги для организации «Престол» и посадили в самолет. Там уже был русский, одетый в форму советского солдата. «Гейне» сказали, что это его напарник по фамилии Краснов и что он будет прыгать первым. (Надо понимать, что немцы подстраховывались до самого последнего момента.) Однако в самолете Краснова укачало и первым через люк прыгнул «Гейне», приземлившийся в лесу около райцентра Арефино Ярославской области.

Было это 15 марта 1942 года. Вот как описывает сам «Гейне» свое возвращение на родную землю:

«…в Арефино я сообщил свой псевдоним и рассказал, что ночью был сброшен с немецкого самолета и что после меня должны были сбросить предателя Краснова, описал его приметы. Просил об этом сразу сообщить в Москву. Из Москвы приказали немедленно доставить меня в Ярославль после оказания медицинской помощи (у меня было повреждено колено). В Ярославле меня тепло встретили.

Я ощутил невероятный прилив энергии и нетерпение вступить, в новый этап борьбы с противником. Нить завязалась, но ее крепость еще надо проверить. В сопровождении сотрудников госбезопасности я отправился в Москву на машине. Через несколько дней я узнал, что Краснова задержали».

Вернувшись в Москву, «Гейне» первые две недели писал отчет и не выходил из дома, так как было не исключено, что немцы могли проверить, когда он вернулся. Слишком быстрое возвращение могло вызвать подозрение.

Через две недели «Гейне» вышел в эфир. Связь с немцами состоялась. По согласованию с органами государственной безопасности и Генеральным штабом Красной Армии он сообщил им первую дезинформацию.

Первые четыре месяца органы госбезопасности сознательно отказывались ставить перед немцами какие-либо вопросы. И только в августе 1942 года немцам было сообщено, что имеющийся у организации передатчик пришел в негодность и требует замены. Курьеры не заставили себя ждать. 24 августа 1942 года они, как было условлено, явились к тестю «Гейне», а затем пришли к нему самому. Ими оказались предатели Станкевич и Шакуров. Принесли новую рацию, батареи, блокноты для шифрования и деньги. Их целью было проводить диверсионную работу в Москве, собирать нужные сведения, устанавливать полезные контакты. Одеты они были в советскую военную форму, снабжены рацией, оружием и надлежащими документами.

К вечеру был отдан приказ усыпить курьеров. Пока они спали, их сфотографировали, обыскали, заменили патроны в револьверах на холостые. Утром им дали возможность погулять по Москве под наблюдением, а затем одного арестовали на вокзале, когда он пытался подсчитать проходящие составы поездов, а второго — у женщины, с которой он успел познакомиться.

В целях дальнейшего заполучения агентов германской разведки «Гейне» сообщил немцам по рации, что Станкевич и Шакуров благополучно прибыли, но рацию не доставили, так как она была повреждена при приземлении.

7 октября 1942 года в Москву явились еще два курьера германской разведки. Органами государственной безопасности они также негласно были арестованы, а немцам сообщено, что они благополучно прибыли и приступили к выполнению задания. В дальнейшем дезинформация немцев проводилась по двум линиям. С одной стороны — по радиостанции «Гейне» от имени монархической организации «Престол», и с другой — от имени прибывших 7 октября 1942 года диверсантов, которые были привлечены к сотрудничеству для дезинформации немцев без освобождения из-под стражи. Прибывший ранее диверсант Шакуров за это время сумел привлечь к шпионской работе четырех человек из антисоветской среды, ранее ему известных, которые были арестованы.