Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв

Тем же целям должны были служить и рязанские города. Старинным центром рязанских поселений было пространство между р. Окою, Осет­ром и Пронею. Здесь находились города Переяславль-Рязанский, За­райск, Михайлов и Пронск. С запада близки были к этому пространству городки Венев, Гремячей и Печерники. На юг от Прони в "Ногайскую сторону" смотрели Ряжск, Сапожок и Шацк. Наконец, к Рязани, по ста­рой традиции, тянули места по верховьям Дона, где в XVI веке были го­рода Епифань и Донков. Все эти города и обозначались общим именем рязанских. Если украинные города служили оплотом от крымцев, дороги которых лежали на запад от Дона, на "Крымской стороне" так называе­мого Поля, то рязанские города охраняли Русь по преимуществу от "Но­гайской стороны", против нашествий с юго-востока ногайских отрядов. В тех же случаях, когда предполагалось нападение крымцев через дон­ские верховья на Рязань и далее на Коломну или Владимир, рязанским городам выпадала главная роль и в борьбе с крымцами. По этой причине в продолжение всего XVI века Рязанский край имел характер военного округа. Главный город края - Переяславль-Рязанский - представлял со­бою сильную крепость; Зарайск с 1533 года имел каменные стены, и все прочие города были укреплены. Чернозем, доходящий с верховьев Дона через Проню почти до Оки, способствовал широкому развитию земледе­лия на Рязани, и украинные рязанские места, несмотря на военные опас­ности, слыли за обильный и богатый край. По Оке и Москве-реке через Коломну к столице "добре много" шел из Рязани хлеб и другие припасы; в Смутное время на продовольствие из Рязани рассчитывали все сторо­ны, действовавшие под Москвою. Были у Рязанского края и торговые сношения с южными местами, причем, разумеется, главное значение имел донской путь. На Дон ездили из рязанских мест или по р. Проне, Ра- нове и Хупте на Ряжск и Рясское поле в р. Рясы и Воронеж или же сухим путем на донскую пристань Донков. От Донкова через веневские места на Каширу существовал еще особый путь, которым могли пользоваться и жители Рязани16.

Вот, в кратком очерке, состав той части Московского государства, которая находилась на юге от Оки и Угры и еще в начале XVI века счи­талась как бы за рубежами государства. Если на востоке и западе изучае­мой нами теперь полосы под прикрытием старинных крепостей "верхов- ских" и рязанских население чувствовало себя более или менее в безопас­ности, то между верхнею Окою и верхним Доном, на реках Упе, Проне и Осетре, русские люди до последней трети XVI века были предоставлены собственному мужеству и счастью. Алексин, Одоев, Тула, Зарайск и Ми­хайлов не могли дать приюта и опоры поселенцу, который стремился поставить свою соху на тульском и пронском черноземе. Не могли эти крепости и задерживать шайки татар в их быстром и скрытном движении к берегам средней Оки. Надо было защитить надежным образом и насе­ление окраины и дороги внутрь страны, в Замосковье. Московское пра­вительство берется за эту задачу в середине XVI века. Оно сначала ук­репляет места по верховьям Оки и Дона, затем укрепляет линию реки Быстрой Сосны, переходит на линию верхнего Сейма и, наконец, занима­ет крепостями течение р. Оскола и верховье Северного (или Северского) Донца. Все это делается в течение всего четырех десятилетий, с энерги­ческою быстротою и по известному плану, который легко открывается позднейшему наблюдателю, несмотря на скупость исторического мате­риала для изучения этого дела.