Очищение молитвой

— Да уж четвёртый!

— Ваня где? Звиад проснулся? — собравшись, спросил Фёдор.

— Ваня баню топить уплёлся с Севкой, а дядя Звиад в огороде.

— Что он там делает? — удивился Срамнов. — Ну-ка, Илюх, воды набери мне поди. Не, постой. Скажи мне: убрался в доме кто?

И вправду, в доме ничто не напоминало уже о последствиях вчерашней ночи. Всё чистенько, аккуратненько и на своих местах. Окошко над диваном приоткрыто и ветерок покачивает занавеску. Дух попойки безвозвратно покинул дом Фёдора.

— Так дядя Звиад и убирался, а я помогал. Ваня, тот еле встал после вчерашнего.

— Ну вы молодцы тогда, чё. Воды дай, да иди старосте скажи, что явлюсь сейчас. Только соберусь вот…

Макар Степаныч явился с претензией, как и следовало ожидать, ещё с утра деревенские бабы прожужжали старосте все уши. А общественное устроение на деревне — как раз его обязанность, за нею следить он и поставлен. Следовательно, угнетать нарушителей деревенского спокойствия ему и идти, как бы хорошо к Срамнову он не относился. Вот и стоит от того туча тучей, дилемма у него: не хочется, а надо. Бабы — ещё те стервы, с живого не слезут.

— Здорово, Макар Степаныч! — протянул руку старосте Срамнов. — С чем пожаловал?

— А то сам не знаешь… Чего вчера ночью-то учудили, что спозаранку вся деревня стонет?

— Это кто стонет-то, Степаныч?! Чё-то вчера стонущих не встречал, все здоровы были. Правда, если с бодуна — то оно понятно… — попытался перевести тему в шутку Федя.

— А смешного я тут не вижу. — колко зыркнул старик. — Нечему радоваться. Бабы как с цепи сорвались, лютуют. Если не пресечёшь, говорят, к самому батюшке пойдём. Мол, мужики влёжку лежат…

— Это они отвыкли, деда Макар. Забыли напрочь прошлые времена, когда мужей своих трезвыми и не видели. Что, неправ я? К хорошему быстро привыкаешь, и кажется, что так всегда было и так будет.

— Мне-то не объясняй. — отмахнулся старик. — Мне-то чего? Мне ничего. Худо, конечно, что не позвали, а так-то я…

— Это ты меня прости, деда Макар. — хлопнул себя по ногам Фёдор. — Чё ж это я? Да и это… Спонтанно как-то всё получилось. Мы с Паратом говорили сидели, потом Баев явился, ну, сели за стол, потом ещё люди подошли. И, как-то само собой…

— Да ладно, Федь. Ну что ты оправдываешься? Я-то — ничего… Бабы всё…

— Да и хрен тогда с ними, скандальными. А, Макар Степаныч? — подмигнул старику Срамнов.

— Да и хрен с ними, Федя! — махнул старик. — Мне наказали тебя распечь и упредить, я распёк, упредил. Так ведь?

— Так.

— Тады, больше тебя не задерживаю. — протянул Срамнову руку старик. — А ещё вопрос: кто это у тебя в огороде бродит? С усами такой.

— А. Пошли, познакомлю тебя с капитаном Гамишвили…

— Вот оно чё! — округлил глаза Колычев. — И что: он тоже с вами? Вчера, это?

— Вот как раз Звиад не участвовал. Худо было ему, оттого и Баев явился, понимаешь? — объяснил Срамнов.

— Ты подумай! — продолжал удивляться старик. — И что же с ним такое?

— Устал. Да ты ступай, проходи. — подтолкнул старосту Федя.

Колычев протиснулся мимо державшего для него калитку Фёдора, и сняв свой картуз, замер как вкопанный.

— Чего встал-то, деда Макар? Иди в огород, а я вот пока дверь запру. — подтолкнул старика Федя.

— Давай уж сам веди, а то неловко как-то…

Но, заметив толкающихся у калитки Срамнова и старосту, капитан подошёл сам. Протерев руки тряпкой, протянул руку старику.

— Добрый день.

— Добрый. — поклонился капитану Колычев.

— Знакомься, Звиад — Макар Степаныч Колычев, велешинский староста наш. Администрация. — пояснил Гамишвили Федя.

— Очень приятно. — снова пожал руку старику Звиад. — Звиад Гамишвили. Чайку попьёте, только вскипел?

— Куда мне?! — замахал руками Колычев. — Я ж ведь на минутку зашёл только. А теперь пора, нужно на Совет собираться. Вам-то тоже туда, я путаю?

Капитан с вопросом посмотрел на Фёдора.

— Надо?

— Тебе точно надо. А меня не звал никто. Вот и иди с дедом Макаром. Как самочувствие, кстати?

— Лучше твоего, наик, если судить по тому, чем я с утра у тебя в доме и на огороде занимался. — поддел Фёдора капитан и захохотал.

Колычев переминался с ноги на ногу, силясь уйти, и Федя попросил старика:

— Ты тогда, деда Макар, как на село отправишься, Звиада с собой захвати, ладно?

— Ладно. — кивнул старик, надевая свой картуз. — Только ведь я пешком, транспорту-то старосте село не выделяет…

— Это ничего. Пешком — так пешком. — отмахнулся Звиад, а Колычев, пятясь, исчез за калиткой.

Когда калитка хлопнула за ушедшим старостой, Звиад кивнул Срамнову:

— Проспался?

— А… Спасибо тебе, Звиад, что дом в порядок привёл.

— Э, да что ты, наик. Это тебе спасибо, Федь. Без тебя вчера бы я… А у тебя отоспался, считай, первый раз за долгое время, наик. Так что это тебе спасибо. Хорошо тут у вас, не, правда. Лёг вчера — как в омут провалился… Но надо идти: как там мои бойцы, пока я тут у тебя на курорте? И это, Федь. С Окулистом надо решать, не хочу тянуть, наик. Ты давай это, к ванге этой вашей меня отведи, я ей объясню всё, что мне надо, и…

— Постой, Звиад. — наморщив физиономию, стал тереть лоб рукой Федя. — Ты понимаешь, какое тут дело… Ты это, сядь. Сядь вон на крыльцо.