Одаренная девочка и прочие неприятности

– Да-да, я поняла мысль. А заговоры тогда что такое?

– Собственно, либо процесс зачаровывания объекта, либо сами чары. Обычно про заговоры говорят, когда не хотят уточнять, кто был источником чар. Грань тонкая, но в языке вы сами ее почувствуете.

– И слово на букву «М» никогда не используют?

– Ну почему же, используют, – пожал он плечами. – Но только и исключительно по отношению к действиям ведьм. Которые, я замечу, считаются безоговорочно истребленными. Как следствие, уроки истории – ваш максимум.

– Да уж… Что еще важного я должна знать?

– Что я люблю вас всем сердцем и смиренно молю составить мое счастье? – как бы невзначай напомнил Александр.

Дора вздохнула. С моральными принципами опекуна ей определенно повезло. Не повезло с упертостью.

– А более полезное в повседневной жизни?

Молодой старьевщик глубоко задумался:

– Многое ли вы знаете об этом месте?

– Да, по сути, ничего, – пожала плечами девочка. – Разве что тут тихо, и я смогу в безопасности повзрослеть.

– О, безопасность, конечно, несомненна, но насчет тишины решайте сами. Теперь это ваш дом, и он станет таким, каким вы захотите его видеть. Жизнь моя достаточно скучна, чтобы приветствовать любое разнообразие. Можете представить себя принцессой в башне, вольной делать все, что пожелает. А я – дракон, который эту башню охраняет.

– Не многовато ли вы хлещете чая для дракона?

– Особый подвид.

Пандора замолчала, поглаживая енота и размышляя о словах опекуна. Он явно не одобрял магию, но все-таки взял ее к себе. «Еще и жениться хочет», – попыталось напомнить подсознание, но от этого Дора отмахнулась, понимая, что настолько нелогичные загадки штурмовать пока не готова. Охраняет, значит? Обычно ее прятали. Охраняли реже.

– А какие-нибудь правила в нашей башне есть?

Енот, чью спинку все это время гладили заботливые женские руки, уже полностью обмяк и смотрел на девочку чуть ли не влюбленными глазами. Александр Витольдович задумчиво допил чай.

– Пожалуй, два правила обязательны к исполнению. Как мы оба понимаем, сам факт вашего проживания здесь несет в себе некоторую вероятность специфических происшествий. В том числе и опасных. Эти правила полностью коррелируют с принципами Семьи и позволят избежать ненужных рисков.

– Я слушаю.

– Они просты. Первое: какой бы ни случился казус – вы рядом и бездействуете. Что бы ни происходило, я смогу с этим справиться, но ровно до тех пор, пока уверен в вашей безопасности. Подле меня – безопаснее всего.

– Но я же…

– Повторюсь, ваша природа мне известна. Но пока я жив, единственное ваше действие в опасной ситуации – держаться рядом. Мы друг друга поняли?

Ну да, когда с тобой нет мамы, способной найти выход из любой ситуации, и папы, способного к этому выходу пробиться, волей-неволей придется учиться стоять в сторонке. А то еще наломаешь дров…

– Да. Полагаю, что да. Это как с Катей?

– Не совсем, – покачал головой опекун. – В случае с Екатериной, насколько мне известно, вы вряд ли допустите ее смерть по причине своего невмешательства. Со мной иначе. Только после моей смерти.

– Звучит совершенно неприемлемо.

– Уговор с вашей матушкой был крайне четким и приглашения к дискуссии не подразумевал. Мы договорились?

– Но это все-таки довольно жестко.

– Поверьте мне, так надо.

Пандора посмотрела на енота. С одной стороны, ее согласие лишь формальность, раз обо всем уже договорились с матерью. С другой – если примет условие, придется именно так и поступать. Александр, несомненно, был странным малым, но это вовсе не означало, что она готова им жертвовать.

– Сударыня, умоляю, не молчите. Уверяю, я ни в коем случае не хочу с вами расставаться, а значит, не позволю себе покинуть вас. Пожалуйста, доверьтесь. Мы договорились?

– Да. – И все равно согласиться было непросто. – Хорошо, да.

– Чудесно, – просиял опекун. – Второе правило: коли меня рядом нет – недееспособен, далеко, умер, – в любой ситуации, когда вам нужна помощь, но я не в силах ее дать, ваша защита – енот, избушка и лес. Не обязательно в таком порядке.

С этим было проще, и Дора кивнула. Он продолжил:

– Отдельно хотелось бы подчеркнуть, что я осознаю специфику Семьи и планирую воздержаться от комендантского часа, неуместных расспросов или рекомендаций, покуда вы не попросите о них прямо. Однако почту за честь, если сударыня откроется мне и не будет таить секретов там, где их можно было бы избежать.

– Я подумаю об этом. Но вам не кажется, что вы и так уже слишком рискуете?

Пень покачал головой:

– Видите ли, дом сей издревле полнился всевозможными чудовищными артефактами, магическими диковинами и опаснейшими созданиями. Мне не привыкать, а посему вы по адресу.