Одаренная девочка и так себе каникулы

– Ага, а к вам, Роман, побегут с раскрытыми объятиями? – посмотрела поверх очков Лютая. – Вы сами написали заявление на отпуск, лично и в красках рассказали нам с Тимофеем Ивановичем, в каком именно гробу с тапками какого цвета видели любые попытки связаться с вами летом, и умотали в закат. И все это только ради того, чтобы вернуться и снова изводить меня, но на этот раз требованиями отпуск отменить? Не думали на всякий случай обратиться к коллегам, проверить свою душевную организацию? Кажется, в ней некоторый дисбаланс.

– Альма Диановна! – почти взвыл медбрат, до боли напомнив Игорю самого себя. – Вы прекрасно знаете, почему я хочу вернуться. Может быть, перестанем ломать комедию?

– В отличие от вас, – смерила его очередным взглядом госпожа директор, – я говорю как есть и отвечаю на ваш прямой запрос. Вы требуете отзыва из отпуска, я поясняю, что это невозможно.

– Но она же тут совсем одна!

У Игоря даже бровь не дрогнула. Ну да, в личный интерес ему верилось в разы больше, чем в страстное желание провести еще пару-тройку дней в этих радушных стенах.

– Не понимаю сути вашей претензии. Все учащиеся находятся под присмотром. В разумных рамках, конечно, с пространством для соответствующей их возрасту личной жизни.

– Все вы понимаете! – возмутился Роман и, мельком глянув на Игоря с Кириллом, внезапно выдал: – Потаповой нужно особое внимание. Сами знаете, девочка ни разу в жизни сородича не видела. Пусть сотрудники нашего чудесного интерната и очень хороши в мести за смерть учащихся, но, раз до подобного доходит, не всегда успешны в профилактике. Мало ли кто или что может покуситься на дочь нашего вожака? Моя задача, как ее вассала, проследить и всячески уберечь…

Лицо Баранова вытянулось. Медбрат – медведь? Откуда взялось «проследить и уберечь», если последний раз, когда Игорь видел хоть кого-то из Мишкиной стаи, те стояли в рядочек и даже глаз поднять не смели? Сонливость как рукой сняло, но директор явно решила добить:

– Очень важные вопросы вы поднимаете, Роман. Но мне одно непонятно: с чего вы решили, будто чужой оборотень справится с защитой ребенка лучше, чем ее собственный дядя?

Ну да, конечно. Стоило догадаться. Мысленно поздравив себя с умением зреть в корень проблемы, богатырь в бегах поставил зарубку обсудить с уважаемой начальницей, точно ли подобная близость идет на руку безопасности Генки. Однако реакция Романа вышла неожиданной:

– Как? Вы сумели притащить в АСИМ его?!

Последнее слово медбрат по-особому выделил, и это немного насторожило. Не меньше, чем деланое равнодушие Лютой.

– Ромочка, я работаю далеко не первый год. Если интернату нужен специалист – интернат получает специалиста во что бы то ни стало.

«Ага, и пофиг на желания того бедолаги», – мрачно продолжил про себя Игорь.

Медведь тем временем не унимался:

– И вы так спокойно об этом говорите? Разве не понимаете значения для нас всех? Скажите, как я могу с ним встретиться?

– Обернувшись? – пожала директор плечами.

Медбрат резко крутанул головой, стопроцентно заставив позавидовать не одну сову, вперил в богатырей взгляд и моментально бухнулся на пол перед Бляблиным:

– Вы – наш герой! Если есть хоть малейшие обстоятельства, в которых мы могли бы помочь…

– Слышь, Бобыль, это, кажись, к тебе, – осовело ткнул Игоря в бок ассистент. Медведь уставился во все глаза, а Баранов только вяло огрызнулся:

– Говорил же, без прозвищ.

– Прости, никак не привыкну. Но я стараюсь, да.

Роман как стоял на коленях, так и таращился (затянувшаяся немая сцена отдавала ревизорщиной), и богатырь в бегах решил воспользоваться этой передышкой:

– Альма Диановна, все живы-здоровы, враг передумал устраивать побоище, а мы хотим спать. Если дополнительных распоряжений нет – может, отпустите наконец?

– Конечно, Игорь Октябриевич, – явно с целью поиздеваться над медбратом ответила госпожа директор. – Не смею вас больше задерживать. Единственное, если не затруднит, убедитесь, пожалуйста, что этот охламон покинул нашу территорию.

Медведь просиял, а Игорь, наоборот, сник. М-да, легко отделаться не получится. Коротко кивнув, богатырь дернул своего так называемого ассистента за рукав и бодрым шагом направился к выходу. Роман поспешил за ними. Поначалу шел молча, но одолжения не сделал и лестнице так на третьей снова заговорил, бегло и восторженно:

– Простите, что перепутал, – но никто понятия не имеет, как вы на самом деле выглядите, а слухи…

– Знаю, – прервал того Баранов, – сам распускал. В этом и суть – если хочется подольше пожить без опасного внимания, над узнаваемостью надо работать.

– А? Да, конечно… А вы вправду присмотрите за девочкой?

Игорь резко остановился, и Бляблин в него практически влетел. Недоуменно забубнил, но, перехватив взгляд, решил лишних вопросов не задавать.

– У «девочки» есть имя. Она не магнитола и не пара носков.

– За Женей… – попытался исправиться медбрат, но Баранов покачал головой:

– Ее так не сокращают. Гена. Скажи спасибо упырям, на которых вы ее спихнули.

Роман немного помолчал:

– Послушайте, я могу понять ваше негодование…