Одаренная девочка и так себе каникулы

В это же время в избушке одного немного подмороженного лешего вовсю шла спасательно-обогревательная операция. К величайшему счастью Пандоры, обратно они вернулись пешком, на своих двоих, а не подземным способом. Топать, конечно, пришлось изрядно, почти час, хоть Репа и бойко указывал дорогу: после победы над Феникс жара спала, а небо снова стало вполне себе ночным и темным. Енота сумерки явно не смущали, как и Ганбату, а вот самой Доре приходилось прилагать море усилий, дабы не войти лицом в какое-нибудь дерево или не свернуть шею, оступившись, и лесная часть пути заняла в разы больше времени, чем могла бы при свете дня. Леший все так же угрюмо болтался на плечах вампиреныша, окончательно ставшего самим собой, и говорил уже с меньшими паузами, но все еще односложно. Поэтому, стоило подросткам добраться до избушки, Пандора скомандовала – в кабинет, к камину. Они с Ганбатой пододвинули кресло поближе к огню, усадили туда Пня, Дора для верности еще уложила ему на колени Репу и принялась ждать, когда опекуну полегчает. Тот периодически стучал зубами и порывался отправить подопечную спать, но девочка оставалась непреклонна. Хватит с этого вечера сюрпризов: мало ли чего еще может случиться. Изредка она прикладывала ладонь к его лбу и щекам, те немного розовели – и тотчас бледнели, стоило руку убрать. М-да уж, проморозило беднягу. Может, он и вправду орхидеюшка?..

Ганбата, не меньше лешего обеспокоенный подружкиной бессонницей, как по мановению руки натаскал откуда-то одеял с подушками и свил на полу рядом с креслом Александра Витольдовича некое подобие мягкого гнезда. Поскольку опекун на эту архитектурную выходку никоим образом не прореагировал, Дора с комфортом там разместилась, следя одним глазом за лешим и потихоньку ощущая, как тяжелеют веки. Вапиреныш пристроился было рядом, но быстро опомнился, опять куда-то ускакал, вернулся с огромной чашкой горячего чая, вместимостью напоминавшей цветочный горшок для пальмы, и принялся отпаивать Пня. Когда леший придет в себя, неплохо бы спросить, не припрятаны ли где-то в комнатах обогреватели. Ну так, на будущее. Хотя странно, конечно. В прошлый раз он на Крионикса столь ярко не реагировал, просто был немного нервным. Это из-за ледяного барьера? Или потому, что все силы потратил на папоротник? Или из-за их перемещений под землей? Надо будет уточнить…

Глаза постепенно закрывались, мягкое гнездышко влекло и манило улечься поудобнее, и Пандора не сразу поняла, что ее о чем-то спросили.

– А? – отозвалась она на максимуме своей социальности.

– Ой, извини, потревожил? – обернулся Ганбата, не переставая при этом топить лешего в чае.

– Не, все хорошо, – ответила Дора, широко зевнув, – только, прости, я не расслышала.

– Ничего страшного! – бодро успокоил вампиреныш. – Я на всякий случай. Это не срочное.

– Не волнуйся, я еще какое-то время в сознании, – девочка показала большой палец. – Можешь повторять.

– Супер! – расплылся в широкой улыбке Ганбата, но вмиг посерьезнел и как-то опасливо уточнил: – Тот, другой я… Он тебя не обижал?

«Значит, не одержимость, – на автомате отметила Пандора, – одержимые о своей «второй половинке» обычно не знают».

– Не волнуйся, наоборот: заботился о моем удобстве и, кажется, даже немного охранял.

Улыбка облегчения вернулась на лицо вампиреныша:

– Ну и здорово! Он хороший парень, но иногда бывает доставучим.

– И давно вы вместе? – осторожно спросила Дора.

Ганбата пожал плечами:

– С рождения? Ну, вампирского. У меня просто осталось незаконченное дело, вот он и помогает, когда опасно, чтобы я точно-точно подрос и его завершил. Сам, конечно, уже тоже кое-чего соображаю, но на всякий случай лучше перебдеть, чем недобдеть.

– Разве вампиры не забывают прошлую жизнь после укуса? Как тогда у тебя может быть неоконченное дело? – удивилась Пандора.

– Деда говорит, мол, забывают, – кивнул парень и развел руками. – Но деда вообще много всякого говорит, а врет как дышит. Ну, в смысле, дышал бы, если бы дышал. Ты поняла.

– Ага. Но, если честно, только эту часть.

– Да я и сам не шибко знаю, как все работает, – словно ни в чем не бывало принялся рассказывать Ганбата, отставив наконец-то опустевшую кружку. – У других если и есть такое, то не очень явное. А мой прям рвется защищать. Папа говорит, зато так за меня менее страшно: в случае чего не один останусь, дам деду отпор.

«И патриарх не только знает о двух личностях сына, но еще и вполне оные приветствует, – впечатлилась Пандора. – Кажется, я о чем-то не в курсе». Вслух же она сказала:

– А тебя он не обидит?

Вампиреныш задумался и просиял:

– Не-а. Ему вообще не очень нравится быть отдельно, но так пока безопаснее. Говорю ж, хороший парень. Правда.