Одержимость. Переворот в сфере коммуникаций GE

До прихода Джека презентации играли незначительную роль в оценке результатов деятельности руководителей. Если вы большой человек, вас включают в программу независимо от того, есть у вас что сказать или нет. Кто-нибудь из «конюшни» (которая позднее стала моей) напишет вам то, что вы будете читать, а десять-двадцать тысяч долларов будет потрачено на визуальное оформление вашего выступления. Ну а если напортачите, никому до этого не будет дела. Вам не за это и платят.

Один из старых вице-президентов GE по вопросам коммуникации Лен Викерс, типичный британец, с презрением вспоминал слова одного из руководителей бизнеса, старорежимного инженера, абсолютно не отдававшего себе отчета в том, что он говорил: «Давайте оставим эти графики напоследок, пусть их озвучит кто-нибудь из спичрайтеров».

Коммуникативный процесс начал улучшаться через пару лет после прихода Джека, но несколько неприятных эпизодов все же имели место.

Главной переменой было то, что Джек с головой погружался в цифры, касающиеся бизнеса. Проработав двадцать лет в отделении пластмасс, теперь он стал детально вникать во все остальные направления: бытовой техники, финансовых услуг, производства двигателей, турбин и медицинского оборудования. Природный ум и чутье позволяли ему полностью вникнуть в любую презентацию, придать ей большую значимость или разнести ее окончательно, обвинив в ее неподготовленности бездельников.

Да будут прокляты бездельники и лодыри!

Я много раз бывал в Кротонвилле с Джеком. Мне приходилось наблюдать, как он рассказывал о компании. Иногда он ставил проектор и показывал диаграмму или график, взятые с какой-нибудь презентации, а потом спрашивал: «Что вы думаете об этом?»

Поднимались сорок рук: у кого-то были заранее подготовленные вопросы, кто-то смог вникнуть в проблему на ходу. Были такие, кто вечно жаловался: «Джек, вы говорили, что производство должно работать во взаимосвязи с корпоративными лабораториями исследований и разработок, а у нас до сих пор проблемы с лопатками вентилятора у двигателя CF-6, и помощи от корпорации никакой». Пусть это было надуманно и подготовлено заранее, но выглядело показательно.

Обычно после этого наступала пауза, и спрашивавший предвидел ответ Джека: «Я изучу этот вопрос, и мы вернемся к нему через пару дней. Спасибо за информацию. Я ценю вашу прямоту».

Часто им приходилось выслушивать его нотации: «Здесь нет никакой проблемы. Все это чушь. Лопатки вентилятора (или локомотив, или рентгеновская трубка) имеют недостатки из-за дерьмового качества их изготовления. Фактически это вы сами и напортачили. Не говорите мне, что виноваты сотрудники лабораторий исследований и разработок. Может быть, вы обвините их и в том, что рейтинг некоторых наших производств упал? Последнее дело обвинять в этом научные лаборатории».

Задавший вопрос понимал, что этот парень знал о проблеме больше, чем он сам. Слабая улыбка скользила по его лицу, а по аудитории пробегал громкий шепот.

26. Не ныряйте – плывите!

Позднее, уже в 90-е годы, некоторые глупцы еще пытались выглядеть на этих совещаниях хорошо за счет Уэлча, но я уже видел их мертвецами.

С тех пор как многие руководители, в том числе Ларри Боссиди, Эд Худ и Деннис Даммерман, сами стали вникать в данные, изучать цифры и погрузились во внутреннюю кухню бизнеса с ее проблемами, вместо того чтобы председательствовать и красоваться на своем посту, как это было раньше, больше уже никому не удавалось пускать пыль в глаза.

Одна из ужасных историй была связана с Эдом Расселлом, руководившим нашим подразделением промышленных алмазов Superabrasives.

В своей первой книге Джек рассказал об этом случае, и я не буду повторяться.[29] Тогда Расселл некрасиво повел себя по отношению к своему начальнику Глену Хайнеру, руководителю отделения пластмасс, и оскандалился. Я не знаю, что происходило в зале, но на другой день после собрания Джек отправил Хайнеру записку следующего содержания: «Расселл должен уйти. В июле он свалял дурака, а вчера вообще не понимал, о чем идет речь. Представьте: он проводит презентацию для вас и меня без цифр – а самое главное то, что он их вообще не знал. Я не хочу больше возиться с ним. Но готов учесть, что в вашем отделении такие меры обычно принимаются в конце года».