Одержимость справедливостью

— Я говорю, при чём тут я? — продолжал Димка, — я то их и в глаза не видел, даже не знал об их существовании. А оказывается, они были спрятаны в моей комнате, на шкафу. Там кроме пыли никогда ничего не лежало. В мою комнату заходил только я, и мои друзья. За это время кучу народу перебывало, пока они там лежали. Вот и Дима заходил, кивнул он на меня. Что же, я его подозревать должен? Мы же лучшие друзья.

Я смотрел на него, боясь себя выдать. Но все были пьяными и ничего не соображали.

— Да и кому в голову придёт по шкафам шарить, и уж тем более на шкафу, куда я даже сам никогда не заглядывал. Чушь какая-то. Но, отец так сказал…. Я даже не понял, вроде, я сам у себя украл и теперь дурака валяю. Обидел меня папа. Я думал, он мне доверяет. Домой идти не хочется….

Конец Димкиного рассказа никто кроме меня уже не слушал. Все болтали о своём и расползлись кто куда. Я искренне сочувствовал ему. Но помочь не мог. Подумал, может подкинуть незаметно. Но понял, что не получится, выйдут на меня. Ничего потерпит. Не всё коту масленица.

Выпив всё, стали расходиться. Все Розу поздравляли, желали счастливой семейной жизни. А она счастливо щебетала, но на Димку нет-нет, да и поглядывала. А он, занятый своими мыслями, ничего не замечал. Вышли на улицу, идём к остановке.

— Слушай, может, я у тебя переночую. Не хочу я домой, видеть отца не хочу. Мне ничего не надо, я на полу лягу. У тебя же надувной матрас есть?

От этой идеи у меня ноги подогнулись. Я представил себе, как Димка случайно находит у меня в комнате свою коробку с кистями. Минуту, я даже слова сказать не мог.

— Так ты у Розы переночуй, она же одна живёт, — наконец выдавил я из себя первое, что пришло в голову.

— У Розы? А что, вдруг не прогонит, — Димка даже остановился.

Я сразу вспомнил масленые глазки этой похотливой девки, которыми она весь вечер провожала Димку. А он даже не замечал. Конечно пустит, и в кровать с собой положит. Бесстыжая тварь! Я только сейчас понял, что она весь этот вечер ради него затеяла. Юбка, короче некуда. Никогда она такое не носила. Наверное, и трусы не надела. Ну уж нет, я вам такого удовольствия не предоставлю.

— Подлец! Как у тебя язык поворачивается? Молодая девушка, замуж выходит! А ты, со своими грязными мыслями! Неужели ты на такое способен? Выходит, я тебя совсем не знаю! А ещё другом называл!

— Да ты что, я же только переночевать…, — залепетал Димка, — и в мыслях не было к ней лезть.

— Мало ты её на картошке портил! Думаешь, я не помню?

— Никто её не портил. Не было у меня с ней ничего.

— Как же не было? Она же тебя ногами обнимала. Забыл, как рассказывал, подробности, попка выпуклая!

— Не было. Я же тебе говорил, она мне никогда не нравилась. После картошки мы вообще не встречались.

Неужели и правда, не встречались, — подумал я про себя. Как он может? В мыслях, я не раз обнимал её, ночью просыпался, такое снилось….

— Скажешь, после картошки между вами ничего не было?

— Клянусь, не было.

Ну и бован, — может, мне самому сейчас вернуться, скажу, что забыл что-нибудь. И уж не выпущу…. Но вспомнив, как она меня ногой в лицо, подумал, что будет орать. Соседи услышат. Эх, хороша Маша, да не наша.

— Понял я, ты прав! — продолжал Димка, — идём к тебе.

Ну уж нет. Будь ты проклят со своими кисточками. Видимся мы с тобой последний раз. Больше, я с тобой на одном гектаре не сяду. Как же его отшить-то….

— Вот что Дима, ты сейчас пойдёшь к родителям и всё им объяснишь. Они тебя простят. У тебя мама такая хорошая, они всё поймут. Они же волнуются сейчас, наверное не знают, где ты. Ты отца видел, после разговора по телефону?

— Нет, не видел. Ты, правда думаешь, что я сам у себя подарок украл?

— Это не моё дело, разбирайся сам. Может, переложил куда-нибудь, или отнёс показать кому-нибудь, и забыл.

— Да, говорю же тебе, я это в глаза не видел!

— Я тебя не осуждаю, я о другом. Родителей уважать надо! Они для тебя всё, вон как стараются. А ты обижаешься. Стыдно, нельзя так. Нехорошо. Понимаешь?

С минуту шли молча. Димка, с пьяных глаз соображал медленно.

— Но ты ведь мне веришь? Веришь? — прорезался он, наконец, — ты прав! Я всё понял. Ты настоящий друг! Ты правду в глаза говоришь, не все так могут. Я этого не забуду.

Эх, Розочка, не доставайся же ты никому…

Глава-11 Мононуклеоз