Одежда ныряльщика лежит пуста

На многих кадрах женщина позирует вместе с сыном. Он худой и высокий и явно предпочитает изо дня в день ходить в одной и той же футболке. На вид ему лет одиннадцать, под голубыми глазами россыпь веснушек. Ты продолжаешь листать кадры из жизни этой женщины. Ты не находишь ни отца, ни мужа, путешествуют только мать с сыном. На одном снимке они оба едят ярко-зеленое мороженое из вафельных рожков, и женщина смеется и облизывает запястье – мороженое растаяло и капнуло на него. На другом ее сын стоит в музее перед картиной с изображением печального мальчика. Он пытается повторить серьезное выражение лица мальчика с картины, но не может удержаться от улыбки.

Ты пролистываешь сотни снимков, пока не добираешься до самого первого. На первом кадре женщина с сыном перед аэропортом где-то в Европе, рядом на обочине багаж. Мальчик стоит перед матерью, а ее руки как бы между прочим лежат у него на плечах. Ты приближаешь кадр. Жест женщины – защищающий, а не собственнический.

Что-то в этих кадрах, и особенно в самом первом, вызывает в тебе чувство умиротворения. Ты чувствуешь, как тебя накрывает знакомой синей волной спокойствия.

– Неплохой аппарат, – произносит голос у тебя за спиной.

Ты подскакиваешь.

– Простите, – говорит мужчина. Ему слегка за сорок, белокурые волосы тронуты сединой, и ты не можешь понять, что у него за акцент. – Я не хотел вас напугать. Просто решил полюбопытствовать, не фотограф ли вы.

На шее у мужчины висит тяжелый «Никон». Мужчина худой и высокий, волосы длинноваты, но выглядят респектабельно. Ты злишься на него за то, что он подкрался к тебе, что подошел слишком близко. Здесь, в Марокко, так не принято. Ему следовало бы знать.

– Вы – профессионал? – спрашивает он, глядя на твой фотоаппарат.

– Я только что его купила.

– Вам нужен для него шейный ремень. Или прячьте его подальше. Я путешествую с группой журналистов и фотографов, и у одного из них позавчера украли фотоаппарат.

Внезапно в тебе просыпается интерес.

– Вы в журналистском пуле?

– Да, – отвечает он, удивленный, что ты об этом знаешь.

– Я видела ваши микроавтобусы на стоянке. И что вы освещаете?

– Мы ездим по всей Северной Африке с одним нигерийским политиком. Довольно интересно. Большинство из нас – блогеры, все из разных мест, я вот из Цюриха. Есть профессионалы, есть любители… но это не имеет значения. Мы в основном просто описываем, что он говорит и что делает. Показываем его заинтересованность в местных проблемах, доброту к беднякам, все такое. Он оказался очень славным парнем, так что работа не из трудных.

Швейцарец поворачивает голову на автомобильный гудок.

– Мне пора. Меня ждут в микроавтобусе. Приятно было познакомиться.

Однако вы друг другу так и не представились.

Ты стоишь посреди маленькой площади, размышляя, что тебе делать. Из твоей ситуации есть несколько выходов. Возвращаться в автобус тебе нельзя. И тебе нельзя идти в посольство в Касабланке, где работает «Сьюзен Зонтаг», но в Марокко должно быть еще одно. Может быть, в Рабате[33]. Ты продолжаешь идти, и улицы постепенно становятся все оживленнее и многолюднее. Наконец ты замечаешь впереди открытое пространство. И движешься в его направлении, надеясь, что там будет стоянка такси.

Когда ты выходишь на широкую площадь, тебя снова атакует солнце, от которого защищали узкие улочки. Ты на мгновение слепнешь.

– Вот она! – восклицает чей-то голос.

Ты поднимаешь взгляд. И видишь, как к тебе идут Хейзел, Саманта и экскурсовод.

– Это были вы, – заявляет Саманта.

– Что?

– Это с самого начала были вы, – вторит Хейзел.

Ты перебираешь варианты. Можно солгать.

– Это вы – та пропавшая пассажирка, которую мы искали, – говорит экскурсовод. Он зол, но пытается изобразить облегчение.

Пропавшая пассажирка. Так вот за кого они тебя принимают? Значит, они не знают, что ты – та самая женщина из Деллис-бич?

– Я нашел парик, – продолжает экскурсовод. – Наверное, вы пересели на другое место… Наверное, я сосчитал вас дважды, и вы дважды заплатили, по одному разу с каждой стороны автобуса! Я не понял, что вы были одним и тем же человеком.

– Вы – та, кого мы искали! – говорит Саманта. – Ну, не забавно ли?

Ты не отвечаешь. Ты сжимаешь в руках фотоаппарат.

Экскурсовод поворачивается к Саманте.

– Ничего забавного. В автобусе полиция. Экскурсионное бюро вызвало ее час назад, когда там думали, что у нас действительно кто-то пропал.

Экскурсовод осуждающе смотрит на тебя.

– Я понятия не имела, – говоришь ты. – Правда. Мне очень жаль.

– Нам просто придется все это им объяснить и заполнить несколько форм, – говорит экскурсовод. – Потом мы возвращаемся в Касабланку. – Все эти неприятности явно его утомляют. Он кажется раздосадованным оттого, что когда-то изучал историю, а теперь считает головы в автобусах. – Идемте.

– Я только схожу в туалет, – говоришь ты.