Один день Дениса Ивановича. Хроники конца света

«Как всегда, на экране появился враг народа Эммануэль Голдстейн…Голдстейн, отступник и ренегат, когда-то, давным-давно (так давно, что никто уже и не помнил, когда), был одним из руководителей партии, почти равным самому Старшему Брату, а потом встал на путь контрреволюции, был приговорен к смертной казни и таинственным образом сбежал, исчез… Первый изменник, главный осквернитель партийной чистоты. Из его теорий произрастали все дальнейшие преступления против партии, все вредительства, предательства, ереси, уклоны.

Уинстону стало трудно дышать. Лицо Голдстейна всегда вызывало у него сложное и мучительное чувство. Сухое еврейское лицо в ореоле легких седых волос, козлиная бородка – умное лицо и вместе с тем необъяснимо отталкивающее; и было что-то сенильное в этом длинном хрящеватом носе с очками, съехавшими почти на самый кончик. Он напоминал овцу, и в голосе его слышалось блеяние. Как всегда, Голдстейн злобно обрушился на партийные доктрины; нападки были настолько вздорными и несуразными, что не обманули бы и ребенка, но при этом не лишенными убедительности, и слушатель невольно опасался, что другие люди, менее трезвые, чем он, могут Голдстейну поверить. Он поносил Старшего Брата, он обличал диктатуру партии. Требовал немедленного мира с Евразией, призывал к свободе слова, свободе печати, свободе собраний, свободе мысли; он истерически кричал, что революцию предали, – и все скороговоркой, с составными словами, будто пародируя стиль партийных ораторов, даже с новоязовскими словами, причем у него они встречались чаще, чем в речи любого партийца. И все время, дабы не было сомнений в том, что стоит за лицемерными разглагольствованиями Голдстейна, позади его лица на экране маршировали бесконечные евразийские колонны: шеренга за шеренгой кряжистые солдаты с невозмутимыми азиатскими физиономиями выплывали из глубины на поверхность и растворялись, уступая место точно таким же. Глухой мерный топот солдатских сапог аккомпанировал блеянию Голдстейна.

Ненависть началась каких-нибудь тридцать секунд назад, а половина зрителей уже не могла сдержать яростных восклицаний. Невыносимо было видеть это самодовольное овечье лицо и за ним – устрашающую мощь евразийских войск; кроме того, при виде Голдстейна и даже при мысли о нем страх и гнев возникали рефлекторно.»

Не правда ли, сходство романа и статьи в «Правде» очевидно?

Не секрет, что Оруэлл писал «ренегата Голдстейна» с Льва Троцкого. Вернее, не с того реального Троцкого, который умер в августе 1940 г. в далекой Мексике, а с того его образа, который был создан усилиями советской пропаганды. И, повторю, эти усилия надо обязательно учитывать, работая с его мемуарами, чтобы они не мешали нам оценивать воспоминания Троцкого объективно.

А если в данный момент Вы обозвали написавшего сии строки «троцкистом», то надо отдать должное советской пропаганде – она до сих пор работает, и работает отлично. Нет, я не троцкист, просто хочу напомнить еще одно хорошо всем известное высказывание Оруэлла: «Кто управляет прошлым – тот управляет будущим: кто управляет настоящим, управляет прошлым». Инъекции объективной истории необходимы нам, чтобы самостоятельно управлять своим настоящим. А значит – и своим будущим.

«Раздавить гадину», или История про два памятника[19]

На прошедшей неделе русский народ одержал две знаменательных победы на поле боя за свою историческую память: в Орле был торжественно открыт величественный монумент первому русскому царю Ивану Грозному, а в городе-герое Санкт-Петербурге (название могут и сменить, но герой останется героем) была под покровом ночи снята и спрятана в загородный музей залитая краской, порубленная топором и покрытая следами от пуль доска белофинну и фашисту Маннергейму.

И вот что интересно. С момента объявления орловским губернатором сенсационного известия об установке в городе памятника «основателю Орла», и на царя, и на губернатора не прекращались злобные нападки весьма незначительного, но очень активного меньшинства. Поражают хамские и, главное, абсолютно некомпетентные высказывания «либеральной общественности» по поводу не только государственной деятельности царя, но и внешнего вида памятника и даже его цвета. Господа, если вы не в курсе, что бронза окисляется, а бронзовые памятники во всем мире регулярно чистят и покрывают специальным составом – ну промолчите, что ли. За умных сойдете.