Один день Дениса Ивановича. Хроники конца света

Но промолчать им не позволяет натура. Либералы на этот раз даже «скреативили» новое – впервые со времен предателя Курбского, первым облившего Ивана Грозного грязью – обвинение в адрес царя: дескать, нельзя ставить памятник «детоубийце». На это дикое выражение их подвигло, видимо, то, что первоначально монумент предполагалось поставить рядом с орловским театром юного зрителя. Тут и возникло неподражаемое в своей бесстыдной лживости «детоубийца» – ведь, якобы, Иван Грозный «убил своего сына» – это все знают, даже Репин картину маслом написал. Правда, после этого у Репина отсохла рука, державшая кисть. Да и сын Грозного царя на момент смерти был далеко не дитя – ему исполнилось 27 лет. И, как написал в свое время митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев), на убийство царем своего сына «невозможно найти и намека во всей массе дошедших до нас документов и актов, относящихся к тому времени». Так что не удивлюсь, если у современных креативщиков, солгавших ради красного словца, тоже что-нибудь отсохнет.

(Кстати, мистика после решения об установке памятника Ивану Грозному на Орловщине уже началась: по сообщениям сайтов «Орловское информбюро» и «Орловский городской портал», за первые 8 месяцев 2016 г. по сравнению с тем же периодом 2015-го там снизилась смертность, значительно сократилось число убийств и самоубийств.)

А вот про мемориальную доску пособнику Гитлера, убийце финских рабочих и ленинградских блокадников Маннергейму со стороны либералов – или ничего, или хорошо. Все время пока доска висела в Питере, они лепили из фашиста и военного преступника образ «блестящего кавалергарда» и даже «Героя Японской и Первой мировой войны»: именно «героя» и именно с большой буквы – видимо, возведя германского прихвостня в звание «Героя Российской империи». Но Маннергейм не только виновен, наравне с Гитлером, в смерти сотен тысяч ленинградцев, не только организовал в оккупированной финскими войсками Карелии лагеря для русских детей (именно русских – детей другой национальности там не держали), но и предал своего покровителя-фюрера когда понял, что дни фашистской Германии сочтены. Немцы поддерживали Маннергейма начиная с 1918 года, когда внесли его в Финляндию на своих штыках. А он, когда почувствовал, что со стороны Советской армии «припекает», предал, продал своего хозяина и ударил немецким частям в тыл. Что ж, как политик он поступил разумно. Но как-то не «по-гусарски», не по-кавалергардски. Не правда ли? Но «креативный класс» в лице очень даже известных личностей продолжал настаивать на том, что имеет значение только первая половина жизни Маннергейма, когда он был «кавалергардом и героем», напрочь забывая о его темной стороне – фашиста и убийцы русских детей. И еще: в пылу нападок на памятник «тирану»-царю, «залившему», по мнению либералов, Русь кровью (при Иване Грозном казнили за 50 лет около 5 тысяч человек), они как-то напрочь забывают о том, что совсем недавно был поставлен не памятник, не мемориальная доска, а целый Ельцин-центр в память о правителе, при котором наше Отечество в 1990-е вымирало ударными темпами, теряя в год по миллиону человек, а в стране было три миллиона бездомных детей. Вот такая шизофрения либерального сознания.

Кстати, о шизофрении. Это свое имманентное состояние потери связи с реальностью российские либералы всегда охотно приписывали Ивану Грозному. Дескать, пока царь слушался либералов XVI века – Избранную раду во главе с предателем Курбским, перебежавшим затем к польскому королю – то все в российском государстве шло как надо: страной руководили благороднейшие бояре да князья, проводившие, конечно же, прогрессивнейшие реформы (да, народ нищал и восставал, внешние враги каждый год нападали и рвали страну в клочья, но реформы-то шли!). А вот как разогнал либералов – так сразу все пошло под откос: реформы прекратились, усилилась вертикаль власти, началась милитаризация государства, Россия стала вмешиваться в дела окружающих стран, повела агрессивную политику и, вместо того, чтобы распасться на отдельные демократические княжества, даже увеличила свою территорию в два раза и стала по площади больше всех остальных европейских стран вместе взятых.

Это же никуда не годится, верно? Куда смотрела мировая общественность?!