Один неверный шаг

— Кит номер три — Эсперанса Диас. Она моя правая рука и занимается всеми остальными делами. Возможно, я уже упоминал прежде, что не слишком хорошо умею ладить с сильными мира сего, точнее — лизать им задницы. Между тем спортивный агент должен, фигурально выражаясь, уметь носить множество самых разных шляп. Быть разъездным агентом, советником по вопросам семьи и брака, водителем лимузина — и так далее и тому подобное.

— И ваша Эсперанса тащит на себе груз всех этих обязанностей?

— Она крутая женщина.

— Складывается впечатление, что вы сбагриваете ей самую грязную и неприятную работу.

— Между прочим, Эсперанса заочно окончила юридический факультет. — Майрон очень старался, чтобы в его голосе не прорывалось раздражение, но слова Брэнды здорово задели его за живое. — И теперь с каждым днем берет на себя все больше обязанностей, связанных с непосредственной работой с клиентами.

— Хорошо. Можно вопрос?

— По поводу чего?

— Того, о чем вы умолчали, когда рассказывали мне о визите к Мэйбл.

Майрон ничего на это не ответил.

— Это касается моей матери, не так ли?

— Не совсем. Просто… — Прежде чем продолжить, он сделал длинную паузу. — Вы действительно хотите, чтобы я нашел ее, Брэнда?

Она скрестила на груди руки и медленно покачала головой.

— Бросьте ходить вокруг да около, Майрон…

— В каком смысле?

— Вы почему-то вбили себе в голову, что обязаны меня защищать, и это очень благородно с вашей стороны. Но все обстоит не так, как вам кажется. На самом деле ваши попытки оградить меня от мерзостей этого мира ничего, кроме раздражения и горечи, не вызывают. Так что прошу их прекратить. Сию же минуту. Если бы ваша мать убежала из дома, когда вам исполнилось пять, неужели бы вам не хотелось узнать, что тогда случилось?

Майрон с минуту обдумывал ее слова, потом кивнул:

— Протест принят. Больше я вас оберегать не буду.

— Отлично! Так что же все-таки сказала тетушка Мэйбл?

Майрон вкратце передал ей содержание своей беседы с Мэйбл Эдвардс. Брэнда слушала молча и нарушила молчание только тогда, когда Майрон упомянул о звонках Аниты и добавил, что ее мать, возможно, звонила также и Хорасу.

— Они никогда мне об этом не рассказывали, — сказала девушка. — Хотя я о чем-то таком догадывалась. Похоже, вы не единственный, кто считает, что моя тонкая натура не способна перенести некоторые неприятные вещи, пусть даже это правда.

После этого они замолчали и до самого поворота на Нортфилд-авеню не проронили ни слова. Интересно, что перед этим Майрон заметил в зеркале заднего вида серую «хонду-аккорд». По крайней мере машина на таком расстоянии напоминала «хонду-аккорд». Если честно, то все машины в мире казались Майрону очень похожими друг на друга, а уж более невзрачного и лишенного какой-либо индивидуальности автомобиля, чем упомянутая «хонда», трудно себе представить. Хотя у Майрона не имелось никаких доказательств, кроме размытого силуэта авто в зеркальце заднего вида, он решил, что за ними, возможно, следят, и сбросил скорость, чтобы лучше рассмотреть номера «хонды». Судя по ним, машина была из Нью-Джерси. Когда Майрон заезжал на парковку больницы Святого Варнавы, от его взгляда не укрылось, что машина проехала мимо. Короче говоря, все это могло оказаться совершенной пустышкой. Правда, опытный преследователь, не желая, чтобы его обнаружили, никогда бы не свернул на ту же парковочную площадку, что и Майрон, и точно так же проехал бы мимо.

Больница Святого Варнавы казалась Майрону в детские годы гораздо больше и массивнее, чем сейчас, но в детстве любое строение кажется значительнее и массивнее, чем в действительности. Особенно лечебные учреждения. Отец Майрона несколько раз возил сюда сына, чтобы сделать ему рентген, сдать анализ крови или наложить швы на порезанную коленку. Когда Майрону исполнилось двенадцать, он провел в здешней палате целых десять дней из-за острого приступа ревматической лихорадки.

— Мне хотелось бы поговорить с этим парнем с глазу на глаз, — сказал Майрон.

— Почему? — осведомилась Брэнда.

— Как-никак вы дочь Хораса. Уверен, что начальник службы безопасности будет чувствовать себя скованно в вашем присутствии.

— Ладно. Поступайте, как считаете нужным. К тому же здесь на четвертом этаже у меня есть пациенты, которых я хотела бы навестить. Встретимся через час в коридоре на первом этаже.

Майрон обнаружил Келвина Кэмпбелла в его офисе — в полной форме и при всех нашивках. Он сидел перед огромным пультом, на котором мерцало несколько дюжин мониторов от камер слежения. Изображение на них было черно-белым и, насколько мог заметить Майрон, отображало скучную больничную рутину. Ноги Кэмпбелла покоились на краю пульта. Устроившись таким образом, начальник службы безопасности с меланхолическим видом жевал длинный сандвич размером с бейсбольную биту. Его форменная фуражка также покоилась на краю пульта, открывая совершенно седую курчавую шевелюру.

Майрон с порога спросил Кэмпбелла о Хорасе Слотере.

— Он не показывался на службе три дня, — ответил Келвин. — Даже позвонить или прислать записку не удосужился. И я с чистым сердцем его уволил.