Один неверный шаг

— Как вы его уволили? Сообщили ему об этом лично или по телефону?

— Вообще-то я ему звонил. Даже несколько раз. Но трубку никто не брал. Тогда мне это надоело, и я послал ему письмо.

— Заказное?

— Разумеется.

— А он расписался в получении?

Келвин пожал плечами:

— Откуда мне знать? Больше я этого письма не видел. И квитанции тоже — если вас интересует именно это.

— Скажите, Хорас был хорошим работником?

Келвин прищурился и окинул гостя неласковым взглядом.

— Вы частный детектив?

— Типа того.

— И работаете на его дочь?

— Да.

— Аппетитная девчонка…

— Что вы сказали?

— Аппетитная, говорю, девчонка. Честно говоря, я не хотел увольнять ее старика.

— Почему же тогда уволили?

Келвин нахмурился.

— Вы что — меня не слушаете? Его аппетитная дочь водит знакомство с местными шишками, и все ее здесь любят, хотя и распускают на ее счет самые разнообразные слухи и сплетни. Иными словами, она местная знаменитость. Вот я и подумал: какого черта? Держать его только по этой причине? К тому же он был простым охранником, а не нейрохирургом. Короче, я пошел на принцип и уволил его.

— А какого рода слухи на ее счет здесь циркулируют?

— Эй, только не надо меня во все это впутывать, — сказал Келвин, выставляя вперед ладони, словно желая оградить себя от неприятностей. — Я сказал лишь, что люди сплетничают по ее поводу — и ничего больше. Между прочим, я проработал тут восемнадцать лет и не хочу мутить воду. Но как бы то ни было, отсутствие на службе без уважительной причины в течение нескольких дней — весомая причина для увольнения. Без всяких скидок. Вот я и подвел черту.

— Можете добавить что-нибудь по этому поводу?

— Боюсь, что нет. Когда он здесь появился и честно выполнял свою работу, у меня к нему претензий не было. Но потом он без уважительной причины и без каких-либо объяснений прогулял несколько дней, и я его уволил. Конец истории.

Майрон кивнул:

— Спасибо, что уделили мне время.

— Послушайте, э… детектив… можете сделать мне одолжение?

— Какое? — с удивлением спросил Майрон.

— Скажите дочери Хораса, чтобы забрала вещи, оставшиеся в его шкафчике. Ко мне в команду должен прийти новый человек, и шкафчик ему понадобится.

Майрон поднялся на лифте в педиатрическое отделение. Избрав в качестве отправного пункта пульт медсестер, он начал кружить по залу в поисках Брэнды, которую скоро и увидел в окно палаты. Она сидела на краю постели маленькой девочки лет примерно семи. Майрон остановился рядом, чтобы понаблюдать. Брэнда успела надеть белый халат, повесить на шею стетоскоп и о чем-то разговаривала с маленькой пациенткой. Потом сняла стетоскоп и приложила трубочки к ушам девочки, после чего обе рассмеялись. Затем Брэнда приступила к осмотру, и находившиеся в палате родители девочки сгрудились около ее кровати. У родителей были изможденные, осунувшиеся лица, и сторонний наблюдатель мог бы подумать, что они, возможно, недоедают. Закончив осмотр, Брэнда что-то сказала родителям, после чего из палаты снова послышался смех. Майрон, словно загипнотизированный, стоял у двери, не в силах отвести глаз от этой сцены.

Выйдя из палаты, Брэнда сразу же направилась к Майрону.

— И давно вы здесь стоите?

— Всего пару минут, — ответил он. Потом, немного помолчав, добавил: — Похоже, вам здесь нравится.

Она кивнула:

— Не меньше, чем на баскетбольной площадке.

Что и говорить, откровенное заявление. И весомое.

— А как дела у вас? — спросила девушка.

— Узнал, что у вашего отца имеется здесь свой шкафчик.

Они снова сели в лифт и спустились в подвал. Там их ждал Келвин Кэмпбелл.

— Вы знаете комбинацию цифрового замка? — спросил он у Брэнды.

Она покачала головой.

— Ничего страшного. — В руках у Келвина оказался увесистый металлический прут, с помощью которого он довольно сноровисто сковырнул замок и приоткрыл дверцу шкафчика. — В углу комнаты стоит пустой картонный ящик. Можете его взять, — сказал он и вышел из раздевалки.

Брэнда посмотрела на Майрона. Тот кивнул. Брэнда распахнула дверцу настежь, и им в нос шибанул неприятный запах, напоминавший вонь нестираных носков. Майрон поморщился, но тем не менее храбро заглянул внутрь. Двумя пальцами осторожно взял за рукав висевшую на вешалке рубашку и потянул на себя. Рубашка выглядела как грязная вещь из рекламы стирального порошка «Тайд», которую необходимо срочно с этим порошком постирать.

— Отец никогда не отличался чистоплотностью, — заметила Брэнда.