Один триллион долларов

Джон почувствовал, как у него на лбу образовалась поперечная складка.

– Откуда он знает этот номер?

У Джереми был несчастный вид.

– Я боюсь, сэр, в наши дни это можно узнать.

– Если он позвонит еще раз, отделайтесь от него. Я не хочу с ним разговаривать.

– Так точно, сэр, – кивнул Джереми в той угодливой позе, которую Джон терпеть не мог в других людях, даже если они были прислугой. – Эм-м, сэр, и еще одно…

Собственно, ему не хотелось сегодня ничего обсуждать. Только лежать на диване и слушать музыку. Брюса Спрингстина, может, или Мадди Уотерс.

– Да? Что именно? И еще, Джереми, пожалуйста, смотрите на меня, когда разговариваете со мной!

Дворецкий сделал попытку распрямить хребет. Частично ему это удалось.

– Сэр, судя по всему, некоторые из штата… эм-м, воруют, сэр.

– Воруют?

– Как я заметил, исчезло кое-что из продуктов и недостает кое-каких ценных предметов из замка, сэр.

Джон смотрел на него растерянно. Мысль, что его обкрадывают люди, которые постоянно попадаются ему на глаза, показалась ему абсурдной.

– Вы уверены?

– К сожалению, да, сэр. – Держать позвоночник прямо ему явно не удавалось.

Первым импульсом Джона было игнорировать это известие. Он был достаточно богат, чтобы не ощутить урона от нескольких мелких краж. Но в следующий же момент он ощутил урон. Он не хотел при виде каждой горничной, садовника или повара подозревать, что имеет дело с человеком, который его обкрадывает и обманывает в его же четырех стенах.

Ну, хорошо, в его четырехстах стенах.

– Покажите мне хозяйственные книги, – сказал он.

Изучая документы, он обнаружил, что все обстоит еще хуже, чем он боялся. Джереми не справлялся с ведением такого большого хозяйства. Накладные оформлялись неряшливо, счета лежали неделями незарегистрированные. Воровство обнаружилось только потому, что воры обнаглели. Ничего не поделаешь, придется этим заняться. Хотя бы для того, чтобы честные не чувствовали себя ущемленными, он должен был найти виновных и тут же уволить. Без привлечения полиции ему не обойтись. И надо найти другого управляющего.

Он почувствовал, как под ногами у него пошли первые трещины.

* * *

Маккейн, как всегда, вставал до прихода почтальона и забирал газеты, уже выходя из дома, чтобы прочитать их в офисе.

В это утро, глянув на заголовки, он остановился и прочитал первую страницу на ступенях крыльца. И тут же перечитал снова.

Швейцарское банковское объединение SBC и Швейцарское банковское общество произвели слияние. Новый банк назывался United Bank of Switzerland

(UBS), достигал балансового итога восемьсот миллиардов долларов и управлял состоянием в размере полутора триллионов долларов. Таким образом, UBS становился крупнейшим в мире банком.

В статье со всей определенностью говорилось, что соответствующие переговоры велись уже давно, но к ускоренному завершению пришли лишь под давлением постоянного расширения концерна Фонтанелли.

В это утро соседи Маккейна впервые услышали, как он взревел от бешенства в полный голос.

27

Таким разъяренным Джон Маккейна еще не видел.

– Вот! – крикнул тот, швырнув ему газету и топая по кабинету, как загнанный зверь. – Они заключили союз против нас!

Джон взял газету. Опять слияние. Вчера United Bank of Switzerland,сегодня объединились Mobil Oilи Texaco.

Опять на том основании, что лишь таким образом можно что-то противопоставить доминирующему на рынке Fontanelli Enterprises.

– И антимонопольные органы дали им на это добро! – кипел Маккейн. – Те же самые антимонопольные органы, которые встали у нас поперек пути, когда мы хотели купить Texaco.Да от этого вонь за версту!

– Мы хотели купить Texaco? –удивился Джон. – А я и не знал.

Маккейн запнулся, потом махнул рукой.

– Интермеццо давностью в несколько дней. Зачем мне обременять вас этим? – Он сжал кулак. – Америка. Проклятье! У нас пока руки до них не дошли, но мы еще дадим жару этим типам в Вашингтоне.

– Вы говорите о демократически избранном правительстве. – Джон почувствовал, как у него напряглась спина. И голос прозвучал холоднее и дистанцированнее, чем он ожидал. – В Северной Дакоте и Миннесоте есть парни, которые строят себе в лесах хижины, вооружаются до зубов и клянут правительство. Так же и вы.

Маккейн ничего не ответил, только пронзительно посмотрел на него – так, будто в глаза у него был инсталлирован рентгеновский аппарат. Он медленно разжал кулак, опустил руку и так же медленно пошел к окнам, и где-то на середине пути ярость, переполнявшая его, куда-то исчезла, растворилась в воздухе.

– Джон, – сказал он тоном, похожим на удар хлыста. – Вы все еще не поняли, что поставлено на кон. Иначе бы вы не приводили такие смехотворные сравнения. – Он повернулся. – Таких людей, как ваши парни в Северной Дакоте, я знаю. И все их песни. Они считают, что дальше так продолжаться не может. И если все рухнет, они хотят иметь надежную крепость, в которой смогут жить. Крепость, которую они будут защищать с оружием в руках. Их позиция такова: к черту остальной мир, лишь бы выжили мы!

Джон мрачно кивнул: