Один в поле воин

– Жалеешь их? Знаешь, это само по себе очень хорошо – такое человеколюбие. Ведь какие бы негодяи ни были – а всё-таки тоже ходят, тоже дышат, и зла им желать не следует. Хотя иногда очень трудно удержаться… Знаешь, когда эти пчёлы налетели, я подумала, что когда очень-очень о чём-то мысленно просишь, оно может и исполниться. Я, конечно, пчёл не имела в виду, просто хоть какой-то помощи ждала. И вот пожалуйста, такой природный феномен. И заметь, с коровами то же случилось. Наверное, это можно как-то объяснить с научной точки зрения. Какие-то инфразвуки, ультразвуки… А что касается этих бандитов… У них был реальный шанс спастись, и я надеюсь, они им воспользовались. В болото же удрали! Если хватило ума погрузиться в воду с головой и выныривать только чтобы вдохнуть – значит, их счастье. Под воду пчёлы с осами не полезут.

У Сани немного отлегло от сердца. Оставалось мечтать, что именно так с гадами и получилось, тогда правило не нарушено. Но всё равно он понимал, что едва вернётся в Москву – надо будет признаваться в «Ладони. Конечно, можно и скрыть… никто его не выдаст. Кроме Егора, к которому ведь когда-нибудь приедет Гоша… и если к тому времени Гошу уже примут в волшебники… Вряд ли Егор удержится, чтобы не болтать. Да он и в «Светлом ключе» может всем растрепать… хотя это ладно, там волшебников нет, не сообразят, что к чему. Но даже если никто не узнает, всё равно – сам-то он будет знать, что нарушил! Что в «Волнорезе» ему не место! И эта стыдная тайна точно стенкой отделит его от ребят, и чем дальше, тем муторнее будет на душе.

…Поэтому, вместо того, чтобы идти домой отбирать фотки, он помедлил, вздохнул, мысленно шагнул в пропасть – и сказал:

– А знаешь, я ведь, наверное, первое правило нарушил, и меня надо гнать из отряда…

И с хрустом сцепил пальцы, втянул воздух, приготовился к неизбежному.

– Ну-ка, ну-ка? – повернулся к нему Дима. – Давай, рассказывай. И не паникуй заранее, может, не всё так страшно.

Саня выдохнул – и сначала медленно, выдавливая застревающие в горле слова, а потом всё быстрее и быстрее изложил события среды. Дима, по привычке забравшись в своё любимое кожаное кресло, барабанил кончиками пальцев по коленкам, но слушал внимательно, не перебивая.

– Ну вот такая фигня вышла, – завершил свой рассказ Саня.

– Да никакая не фигня, не парься! – тут же возразил Дима. – Я считаю, никакого первого правила ты не нарушил. Вот гляди – ты же не собирался их убивать, так? Ты же не знал, что пчёлы настолько опасны, да? Значит, уже половина вины снимается. И даже больше половины, потому что у тебя вообще другого выбора не было. А классная идея, кстати, про насекомых! Я вот не знаю, догадался бы… Потом, ты ведь стопроцентно не знаешь, что они умерли, правда? Ты их трупы не видел! А Серёги-Ванькина мама правильно сказала: у них был шанс. Окунулись в болото – значит, выжили. Вот если бы они не в болото побежали, а в поле – там да, там без шансов. Короче, я вообще не понимаю, чего дёргаешься. Расслабься, всё правильно сделал.

Саня, однако, расслабляться не спешил. С одной стороны, Дима вроде бы разумно говорил, а с другой – какой-то вредный червячок всё грыз и грыз внутри.

– А если они всё-таки погибли? – прошептал он.

– Значит, туда им и дорога! – Дима пренебрежительно махнул рукой. – Тебе что, жалко их? Это же бандюки, нелюди! Ты же ребёнка защищал, Егора этого! И вообще, правило – оно, конечно, правило, но иногда лучше на него забить, чем потом мучиться: мог спасти, а не спас. Есть такое понятие – в интересах дела.

– Зачем же тогда это правило вообще придумали? – недоумённо возразил Саня.

– А чтобы не увлекались! – Димин голос сделался твёрже и суше. – Чтобы не убивали налево и направо! Чтобы сто раз подумали, какое волшебство применять и какие последствия… Но из каждого правила есть исключения. Если не для себя, не чтобы отомстить там или от злости – а только для общей пользы…

Саня вспомнил, как совсем недавно он то же самое говорил себе – когда всё-таки решился погладить маме мозги. Тоже ведь не для себя, а для Егора, Гоши, «Волнореза»… в общем, для человечества. Но потом ведь на душе не то что кошки скребли – а тигры с леопардами когти точили.

Что ж, раз уж признаваться – то во всём.

– Вот как думаешь, – проговорил он глухо, – это нормально, когда родной маме волшебством мозги гладишь?

И рассказал про то, что было во вторник.

На этот раз Дима долго молчал. Саня глядел на него – напряжённого, с заострившимися скулами, со ставшими вдруг очень заметными веснушками – и без всяких цветков эмоций чувствовал его тоску, его затаившиеся по ту сторону глаз слёзы.