Одиночка

Я успеваю кивнуть, перед тем как сердце спотыкается и начинает молотить как сумасшедшее. В зал заходят Роберт и Аня, а с следом за ними в натянутой на глаза бейсболке идет Адиль. Вакуум, окружавший меня почти две недели, в ту же секунду распадается, оставляя стоять беззащитной. Да что там беззащитной? Чувствую себя так, будто лишилась кожи и любой нечаянный взгляд может ранить до крови.

— Привет. — Роберт пожимает руку Диме, меня треплет по плечу. — Ну что, играем? Имей в виду, я в своихсчастливых ботинках.

Я старательно фокусируюсь на лице Робсона, чтобы взгляд случайно не упал на того, кто стоит прямо за ним. Дура… Думала, что все забудется так просто? Нужно было остаться дома… Придумать повод. А он? Как у него совести хватает приходить сюда как ни в чем не бывало?

Затаив дыхание, смотрю, как Дима протягивает ладонь Адилю и тот молча ее пожимает. Они здороваются. Это, определенно, особый вид испытания для совести. Господи, и как меня угораздило?

— Привет.

От короткого слова под кожей разносится нервное покалывание. Адиль говорит это мне. После всего. Как ни в чем не бывало.

Приходится посмотреть на него в ответ. Темные глаза под козырьком бейсболки за мной наблюдают. Ублюдок. Вот уж кому неведомы муки совести и желание провалиться сквозь землю. Для чего он пришел? Неужели нельзя оставить меня в покое?

— Привет, — буркаю я и сразу отворачиваюсь к Диме. Нахожу его руку и, потянувшись, шепотом говорю первое, что приходит на ум: — Надо официанта найти и заказать воду.

— Конечно, зай, — отвечает он, ласково погладив меня по спине.

В этом жесте отчетливо читается удовлетворение тем, что я прижимаюсь к нему на глазах у Адиля.

Я же чувствую себя второсортной актрисой, которая пытается компенсировать незнание текста дешевыми театральными уловками. Как остановить эту комедию — не знаю. Совершенно не знаю, как себя вести.

— Ладно, братья и сестры, — весело объявляет Роберт, не замечая разыгрывающегося у всех на глазах спектакля. — Делимся на команды? Кто с кем?

Без Сени поровну разделиться на команды не получается, поэтому Аня великодушно отказывается от участия и, заказав мохито, устраивается за столом. Решено играть по трое: я остаюсь в компании Димы и Ксюши, Ядвига уходит к Роберту и Адилю.

Хорошо, что в зале царит полумрак: не приходится переживать за пылающие щеки. Я не ожидала, что это будет настолько сложно — нам втроем находиться в одном помещении. Диме, Адилю и мне.

Не знаю, какую тактику поведения выбрать. Виснуть на Диме при Адиле, знающем обо всем, кажется похабным, но и держать дистанцию не получается. Это будет некрасиво по отношению к Диме. Еще начинает казаться, что остальные за нами наблюдают и что-то подозревают, особенно когда Аня подмигивает мне со словами: «Твой шанс надрать ему задницу». Хочется плюнуть на всё и заказать себе коктейль, чтобы обеспечить нервам небольшую разрядку, но я дала себе слово не пить.

Играть тоже получается из рук вон плохо. За час я не делаю ни одного страйка, а несколько шаров и вовсе пролетают мимо, не задев кегли. Команда Роберта уверенно нас обыгрывает, и даже Ядвига, которая всегда относилась к Адилю с настороженностью, радостно скачет на месте и показывает большие пальцы, когда он делает дабл.

— Зай, соберись. — Дима треплет меня по плечу, не скрывая раздражение проигрышем. — Давай не дадим твоему бывшему нас сделать.

В любой другой момент я бы ответила ему что-то язвительное за то, что в очередной раз попрекает Адилем, сейчас же молча это проглатываю. Потому что виновата. Потому что, изменив, лишила себя права возражать.

* * *

— Ребят, берите шары со своей стороны, ладно? — сдерживая раздражение в голосе, прошу я, когда парень из компании, сидящей через две дорожки от нас, выдергивает шар из-под моей руки. — В зале их предостаточно.

— А в чем проблема? — грубо хмыкает он. — На них где-то написано, что они твои?

Нервы моментально скручиваются в узел. Терпеть не могу, когда незнакомцы мне тыкают. И этот парень мне не нравится. От него слишком сильно пахнет туалетной водой, а под толстовкой со слишком броским логотипом известного бренда скрывается слишком перекачанное тело. В нем всё слишком, включая татуировки на пальцах, которые совсем ему не подходят, и ослепительно белые кроссовки. Весь вид моего случайного соседа кричит о том, как важно для него самоутверждаться. Такие люди бывают опасны, потому что за помпезным фасадом скрывается тонна страхов, желая спрятать которые, они готовы агрессивно кусать.

— Нет, не написано. Но к чему нам всем бегать по залу, когда можно брать шары в пределах своих дорожек?

Наверное, лучше не продолжать разговор с тем, кого я заведомо сочла агрессивным, но желание пояснить свою позицию, как и обычно, берет верх. Почему я должна молчать, если права? Присутствие не обремененного интеллектом лица не означает необходимость молча сбегать.

— Зай, всё нормально? — Рука Димы опускается мне на плечо.