Одиночка

— Идите встречать поезд, герр майор. Вы лично ответите перед Герингом, если ваш фельдфебель выбьет из них дух прежде, чем они скажут то, что им известно. Так кто же вы? — полковник вновь повернулся к Блюму. — Почему Мендль? Почему этот старик так важен, что за ним посылают в самое пекло? А вы, мой юный друг, — он посмотрел на Лео. — Мне кажется, вы привязаны к старику. Начинайте говорить, или сейчас фельдфебель примется за вас, если у ваших друзей не хватит ума сотрудничать.

— Мы так и так покойники, — пожал плечами Лео, глядя в глаза полковнику. — Умерли в тот день, когда нас провели через ворота лагеря. Это лишь вопрос времени.

— Отпустите их, — предложил Блюм. — Лизу и мальчишку. Дайте мне слово офицера, что они не пострадают, и я скажу все, что знаю.

— Тогда начинайте говорить, герр Блюм, — полковник встал и приблизился к Натану. — Во дворе стоит моя машина, я за несколько часов доставлю их к румынской границе.

— Никто никуда не поедет, — перебил его Мендль, которому с трудом удавалось дышать. — Никто из нас не доживет даже до завтра. Даже если полковник даст слово, как только он выйдет за дверь, мы получим по пуле в затылок. А может быть, и кое-что менее «приемлемое». Не так ли, герр лагеркоммандант? Мы уже мертвы, остался один последний удар.

— Как я уже сказал, выбор за вами, — сказал Акерманн, всем своим видом показывая, что пустая трата времени продолжается. — Я предлагаю ставить их к стенке по очереди, и пусть Шарф с ними работает. Через минуту запоют как соловьи.

— Вы видите, что я не могу спасать вас бесконечно, — заметил Франке. — Я не отвечаю за то, что здесь произойдет.

У дверей барака послышался шум — это пришел охранник.

— Поезд, герр лагеркоммандант. Вы просили держать вас в курсе.

Акерманн кивнул. Он вздохнул и поднялся.

— Через полчаса, максимум через час я вернусь. Из блока никому не выходить. Никто никуда не идет. Это мой приказ. Вы поняли, Шарф?

— Так точно, герр майор, — фельдфебель вытянулся в струнку. — Я все понял.

— Капо Зинченко, вы идете со мной. — Он выразительно глянул на Франке. — И если к моему приходу вы не узнаете то, что вам надо… Мы поступим по-моему. А ты, мой маленький шахматистик, — он одарил Лео ледяной улыбкой, — когда я вернусь, мы с тобой поговорим о том, каким именно путем ты завладел вот этим, — и он положил на стол снимок Греты, а сверху поставил белую ладью, которую она подарила Лео на прощанье. — Акерманн улыбнулся. — Жду не дождусь нашего разговора.

Он швырнул свой хлыст на стол и вышел вон.

— Вы слышали, что будет дальше, — Франке развел руками, как бы говоря, что он ни за что не отвечает. — У него очень трудная работа. Но в каком-то смысле он прав. Мне всегда говорили, что я чересчур терпелив. Так что же вам известно? — он обошел вокруг стола и приблизился к Альфреду. Глаза старика были опущены, рот полуоткрыт. — Почему они прислали этого человека за вами? Что вы знаете такого ценного, профессор?

— Только то, что плотность газа прямо пропорциональна его массе, — на лице Мендля промелькнула тень улыбки. — Не так ли, Лео?

— Да, профессор, совершенно верно, — ответил юноша. — Насколько я знаю.

— Смело, смело. Как ты думаешь, Шарф? Такая демонстрация храбрости. Значит, вы — трюфель… — обращаясь к Мендлю, Франке достал из кобуры люгер и взвесил его в ладони. — А вы, стало быть, свинья, — он посмотрел на Блюма. — Вы ведь знаете, что происходит с маленькими свинками, когда они попадают сюда? — Он наставил пистолет на Альфреда. — Почему он приехал за вами?

— Если после шести месяцев, проведенных здесь, вы хотите напугать меня пулей, то вы сильно недооцениваете этот гадюшник, — заметил Мендль.

— Да неужели? — и Франке нажал на курок.

Раздался глухой щелчок, едко запахло паленой плотью и тканью. Альфред со стоном откинулся назад, лицо его исказила гримаса боли.

— Нет! — закричал Лео.

По куртке Альфреда разлилось красное пятно.

— Следующий будет по коленкам, а потом и по яйцам. Ты ведь в курсе про яйца, сынок? Может, ему уже все равно, но тебе-то еще нет. Так что здесь делает профессор? Я знаю, что тебе это известно. И куда вы направлялись? Говори сейчас же! — Он приставил люгер к колену Альфреда. — Только ты можешь это остановить.

— Не говори, — Мендль повернулся к Лео и покачал головой. Он посмотрел на пятно крови, расползавшееся на боку. — Ты слышишь, Лео, не говори ничего.

— Да, Лео, слушайся профессора, — Франке плотно прижал палец к курку. — Сколько ты сможешь смотреть на его мучения? Времени совсем не остается. Нет ответа…

Полковник вновь спустил курок.

Мендль распластался на стуле, удерживаемый веревками. Голова его откинулась назад, его всего скорчило от боли. Над коленом появилась кровь.

— Не надо! — взмолился Лео.

— Я повторяю еще раз, — полковник направил свой пистолет в пах Альфреду. — Считаю до пяти…

— Нет, парень, — Мендль покачал головой. Он был белее полотна. — Ни единого слова.

— Два, один, — Франке напряг палец на курке. — Стреляю!