Одиночка

— Кто это там? — удивился Матвей.

— Параша чегой-то голосит. Не иначе с Никандром что, — всполошилась бабка и, сунув ружье внуку, поспешила на голос.

Проводив ее взглядом, Матвей тяжело вздохнул и, привязав коней к коновязи, тяжело заковылял домой, прихватив по дороге разряженное оружие. Свалив свой арсенал у лежанки, он затеплил лучину и, усевшись на лавку, принялся ждать бабку. Отходить от дома далеко он пока не рисковал. Степанида вернулась минут через сорок. Войдя в дом, она зачерпнула воды из ведра, которое стояло у печки, и, напившись, тяжело опустилась на лавку рядом с внуком.

— Убили Никандра, — глухо выдохнула она. — Пуля в грудь вошла. Сразу помер, — женщина перекрестилась и чуть слышно всхлипнула.

— Поторопился он стрелять, — вздохнул Матвей, обнимая ее за плечи. — Нужно было проехать дать и в спину бить. Много их было для нас двоих. Не знал я, что он их тоже видит. Договориться не успели.

— Тебя-то хоть не зацепило? — опомнилась Степанида и тут же принялась осматривать его.

— Промазали, — успокоил ее Матвей. — Они-то с коней стреляли, а я стоял спокойно. Вот и вышло как вышло.

— Добре вышло, — успокоившись, довольно усмехнулась женщина. — Так вышло, как и должно. Пусть знают, что станица еще жива.

— Что с телами делать станем? — вздохнул Матвей, уже представляя, сколько трудностей предстоит с захоронением.

— Утром посмотришь их, а дальше, как бог даст. Может, родичи приедут выкупить, — отмахнулась бабка. — Спать ложись. Бледный, краше в гроб кладут. Утром решать станем, как дальше быть.

— Чего тут теперь решать. Трое нас всего осталось, — скривился парень. — А самое плохое, что пороху купить негде. Того, что есть, на бой не хватит. Был бы порох, я бы всяким незваным гостям подарочков наделал, — добавил он, мысленно прикидывая, как можно устроить пусть и примитивные, но от этого не менее смертоносные сюрпризы.

— Вон, в сундуке дедовом посмотри. Он там свой огненный припас хранил. Да и Никандр тебя наследником назвал. Завтра сам к нему в хату сходишь да заберешь, что осталось. Да и по остальным домам пройтись надо.

Произнеся последние слова, женщина тяжело вздохнула, словно делая над собой какое-то усилие.

— Что не так, бабушка? — насторожился Матвей.

— Не положено так. Не по-божески, — нехотя пояснила Степанида. — В станице отродясь дверей не запирали. Чужой без спросу никогда в дом не войдет, пока хозяин не позволит. Да где теперь искать тех хозяев. Померли все. А кто не помер, уехали.

— Неужто не вернется никто? — осторожно уточнил парень.

— Немногие уехать успели. Ежели и вернется кто, то не скоро. Мора люди боятся.

— Ну, раз так, то и греха в том нет, — помолчав, сделал Матвей вывод. — Умершим то добро ни к чему, а живым выжить поможет. Да и не надо мне богатства. Мне порох да свинец нужны. Оружия и своего хватает.

— Вот и я так думаю, — решительно кивнула бабка. — Завтра и возьмемся. Ты по зелью огненному да свинцу, а я в подполах посмотрю. Зима впереди, а с тебя работник пока никакой. Как бы с голоду зимой ноги не протянуть.

— А бабка Параша как же? — на всякий случай поинтересовался парень.

— А что Параша? — не поняла Степанида. — Что-то ей отдадим, а что-то себе возьмем. Да ей много и не надо. Старая она уже совсем. Еле ноги таскает. Меня на десяток лет старше. Да и чего ей спорить, коли тебе и ее защищать теперь придется.

— Да уж, защитничек, — скривившись, фыркнул Матвей. — Как отдачей не снесло, до сих пор сам не понял.

* * *

Гости появились к вечеру. Конское ржание заставило Матвея вздрогнуть и схватиться за оружие. На околице стоял десяток всадников, за которыми виднелась старая арба, запряженная ослом.

— Явились, — мрачно выдохнула Степанида, приложив ко лбу ладонь козырьком и рассматривая незваных гостей.

— Быстро они, — удивленно буркнул парень.

— Так знали, куда их молодые пошли. Вот и приехали, как обратно не явились. Ты это, Елисей, оружье под рукой держи, но не доставай. А как увидишь, что кто из них яриться начал, так сразу беги, а я стрелять стану, — быстро начала советовать бабка.

— Так, может, сама с ними поговоришь? — невольно огрызнулся Матвей.

— Нельзя мне. С мужчиной только мужчина говорить должен. Иначе обида будет. А кровников нам сейчас наживать нельзя.

— А то они нам теперь кровниками не станут, — фыркнул Матвей.

— Сдурел? — возмутилась женщина. — Их пятеро против вас двоих было. Не будет тут кровников. Бой был. Честный бой.

— Ладно. Тогда пошел я, — вздохнул парень, попутно проверяя пистолеты.

Из-за длины стволов их пришлось повесить на бедра. Пониже. Примерно так, как носят оружие ковбои. Даже еще ниже. Работать, держа эти громадины за поясом, было невозможно, вот парень и придумал себе такую разгрузку. Не спеша выйдя на край станицы, он остановился у воротины, которая означала границу поселения, и окинул приехавших горцев мрачным взглядом. Стоявший первым всадник чуть шевельнул поводом, и вышколенный жеребец танцующим шагом двинулся вперед.

«Роскошный конь», — оценил про себя Матвей роскошного зверя.

— Что, нравится? — гортанно спросил горец, заметив его взгляд.