Одинокий отец с грудным ребенком на руках снимет жилье. Чистоту и порядок гарантирую

– Стойте, стойте! – завопил Сгущёнкин! – Хватит! Спасибо вам, но не стоит меня спасть, я сам, как-нибудь. я жить хочу!

– Рот закрой! – рыкнул на него лягух и.

Машина подлетела на кочке, сделала сальто и приземлилась на четыре колеса. Мотор заглох. Ушастый выругался, дёрнул ручку дверцы, выскочил из машины и дал дёру. Зайцеобразный последовал его примеру. А Сгущёнкин, не успевший оправиться от шока, так и остался сидеть в машине, судорожно обнимая Толечку. Первой от испуга оправилась Лиза.

– Мяу? – мягко спросила она у Сгущёнкина и потёрлась о его руку. Под «мяу» она имела в виду: всё закончилось?

Прикосновение Лизы привело Сгущёнкина в себя, он погладил её по голове, погладил по голове Толечку.

– Мы живы, – сказал он с облегчением.

Лиза принялась нализывать Шкреди, а к фиолетовой Волге подъехали полицейские машины с мигалками.

– Вы окружены! – сказал полицейский в микрофон. – Сдавайтесь, жулики!

Сгущёнкин на нетвёрдых ногах выбрался из машины.

– Сдаюсь, сдаюсь, – причитал он. – Я… я. это правда, где я на плакате. Я – Вольдемар Сгущёнкин. Вяжите меня. Вяжите.

Полицейский подошёл к нему и разочарованно хмыкнул. Он преследовал главу банды жуликов, а тут…

Но Сгущёнкин, погрузился в глубокое раскаяние (за что именно, он толком не знал, но тем не менее раскаивался). Сгущёнкин так расчувствовался, что протянул полицейскому бумажку с надписью «Разыскивается» и своим портретом.

Настроение полицейского резко повысилось. Что ж, преступника какого-никакого, а поймали.

– Только я сына люблю! Мой сын это! Мой! – Заговорил Сгущёнкин бойко, когда первые волны страха и невесть откуда взявшейся вины сошли.

Сгущёнкина арестовали. А за вещами, сыном и кошками вызвали его бывшую супругу. Она долго отнекивалась от кошек, но полиция обязала её взять животных, «до прояснения обстоятельств и как собственность обвиняемого».

В этот насыщенный событиями день Анна Николаевна пришла с работы поздно. Она удивилась отсутствию Сгущёнкина, зашла в его комнату и обнаружила её точно в том состоянии, в каком она была до заселения Сгущёнкина. Она так и села.

– Сынок! – позвала Анна Николаевна.

– Что? – в дверном проёме замаячила голова сына.

– Где наш гость? – спросила Анна Николаевна. Сын внимательно осмотрел комнату и пожал плечами. Сгущёнкин со всеми вещами, ребёнком и кошками просто испарился.

– А, может, и не был никакого Сгущёнкина? – задала себе вопрос озадаченная Анна Николаевна.

– Может, и не было, – подтвердил сын.

– Будем считать, что не было? – неуверенно спросила Анна Николаевна.

– Будем считать, – подтвердил сын.

– Ну, дела, – Анна Николаевна закурила. – Вот так есть человек, а потом раз – и нет. И мало того, что нет, так ещё и не было.

Глава 38 По ту сторону закона

Сгущёнкин сидел в камере следственного изолятора и ждал появления Шалтая. Он с надеждой вслушивался в звуки – может быть услышит голос друга или шаг с колоритным подшаркиванием. Сгущёнкин ждал его каждый день. Не может же друг не прийти в столь сложный час! Сгущёнкину даже в голову не пришло, что Шалтай, возможно, просто не знает о беде Сгущёнкина…

Вместо Шалтая в один прекрасный день к Сгущёнкину пришёл другой посетитель: небольшой человечек с блёклыми чертами лица, в сером чистеньком костюме, с потрёпанным портфелем в руках. Он долго и нудно объяснял, кто он и зачем собственно явился, хотя смысл сказанного можно было уложить в две фразы:

1. «Я Ваш адвокат».

2. «Буду защищать Вас в суде совершенно бесплатно».

Сгущёнкин обречённо пожал плечами и согласился на предоставленного защитника.

Адвокат стал расспрашивать Сгущёнкина о его родительской семье, о встрече с будущей женой, о семейной жизни и рождении ребёнка и о всех злоключениях, начавшихся с развода.

Когда Сгущёнкин рассказывал о непоседливом, переезжающем с места на место Шалтае, о далёком Краснодарском крае, и о событиях, происходивших довольно далеко от места нынешнего злоключения, адвокат принимал особенно унылый вид и плаксиво переспрашивал, правильно ли он понял, что (к примеру) Шалтая найти очень и очень сложно, т. к. постоянного места жительства у него нет, и он шатается по городам и сёлам без особой цели? Или, правильно ли он понял, что Ирина живёт в далёком Краснодарском крае, в потерянной на карте и забытой Богом станице?

Когда Сгущёнкин подтверждал правильность высказываний, адвокат делал слезливую мину и бормотал смазанные слова недовольства.

Адвокат ушёл, и до суда Сгущёнкин его не видел. Зато его посетила Кудя.

– Допрыгался, миллионщик? – спросила она с деланным апломбом. – А я знала, – редиска тебя до добра не доведёт.

Сгущёнкин ничего ей не ответил, а она дружелюбно заулыбалась.

– Да ладно! Что насупился!? Это я так. Ты ж всё равно свой, хоть и битый.

И она принялась «трындеть» о делах в деревне, о визите бывшей супруги, о политике и о погоде.

Суд стал для Сгущёнкина возможностью сменить четырёхстенный интерьер камеры.