Одинокий. Злой. Мой (СИ)

В общем, вскоре они закончили, и Александр Анатольевич отправился домой. Вместе с едой матушка передала очередную записку. На сей раз в контейнер она её не прятала, просто вложила в конверт.

«Сынок, один мой хороший друг подарил мне путевку в европейскую водолечебницу. Съездим с ним вдвоем, здоровье поправим, воздухом целебным подышим. Не теряй меня. Уеду всего на две недельки. Передала тебе побольше заморозки — пожалуйста, не складируй в морозилку, как обычно, а кушай. Наварила тебе десять литров сливового компота. Тебе нужно поправлять здоровье.

Люблю, мама».

Ясно, что «хороший друг» — это мамин ухажер. Она очень боялась показывать его сыновьям открыто, всё опасалась, что они не примут его в семью. Всё же чужак, да ещё и не орк. Хотя и Дитрих, и Златон, и Платон больше всего желали маме счастья. Пора бы строить свое будущее, а не думать о тиране, который и ей жизнь отравил тоже.

Что ж, пусть отдохнет. Ей полезно.

Платон долго ещё стоял в дверях, а сердце его заполошно колотилось в груди.

Он был близок к провалу, и лишь чудо спасло его от последствий. Но страшнее всего, что на секунду Платону хотелось поддаться уговорам отца и просто добить ни в чем не повинного доктора — только бы тот не помешал осуществлению плана.

***

Когда он вернулся в замок, груженный пакетами от матери, которые передал доктор, Мари уже вылезла из комнаты за камином и пришла на кухню.

— Хочешь кофе? — улыбнулась она, но за уверенным видом скрывалась нервозность.

Сгрудив пакеты в сторону, Платон обнял её, прижимая к себе. И наконец смог выдохнуть.

— Я тоже разнервничалась, — призналась она шепотом, хотя он не сказал ни слова.

— Ты молодец, быстро нашла решение, — зарылся ладонью в ее волосы, вдыхая их аромат. Пахло горькими травами, белладонной, ромашкой. Зельем забвения, которое она варила.

— Это я виновата. Нужно быть внимательнее. В прошлый раз чуть не попалась, когда пришел твой брат. И теперь вот снова. Я приношу только неприятности…

— Тшшш… — Платон прижал указательный палец к ее рту, прерывая. Затем осторожно наклонился и поцеловал в самый краешек губ.

Руки легко обвили ее талию, желая удержать мгновение, которое казалось вечным. Ее дыхание щекотало кожу.

— Я правда так думаю, — вздохнула Мари.

— Ведьмам положено приносить неприятности, — усмехнулся Платон. — Мари, я сам виноват. Расслабился, увлекся расчетами ритуала и заметил дока, уже когда он оказался в метре от меня.

За окном проглядывали лучи утреннего солнца, отражались в стоящей на столе вазочке с печеньем.

— Да, но я могла бы, прежде чем идти…

— Мы сейчас правда это делаем? Спорим, кто из нас больше накосячил? — поднял брови мужчина, насмешливо глядя на зардевшуюся ведьмочку.

Мари не выдержала и тоже прыснула.

— Ладно, согласна, это глупо. — Она тряхнула рыжей копной волос. — Так что насчет кофе?..

— У меня есть предложение получше, — коварно усмехнулся он, вовлекая ее в поцелуй.

Руки нежно скользили по ее спине, поддавшись порыву, Платон резко поднял девушку на руки. Ее ноги обвили его талию, она взвизгнула от неожиданности и радости, а потом заливисто засмеялась мелодичным, словно звон колокольчиков, смехом.

Платон осторожно усадил ее на стол, сдвинув вазочку в сторону. Та покачнулась, перевернулась. Печенье и цветные конфеты разлетелись по полу.

— Нам снова всё прибирать… — прошептала Мари, на мгновение оторвавшись от его губ.

Но это было тут же забыто. Ничто не имело значения, кроме... В каждом вдохе и выдохе остался только трепет момента, когда они смогли сблизиться настолько, что стали одним целым.

До кофе в итоге они добрались не скоро.

Сначала еще раз убрались на кухне, потом разобрали контейнеры, которые передала Агата.

А после завтрака Платон снова взялся за расчет ритуала.

— Расскажешь, что ты задумал? — Мари подошла сзади и обняла его.

Платон облизал губы, не зная, стоит ли говорить ей правду. Хотя… почему нет?

— Сегодня ночью я проведу ритуал. Полностью восстановлю свое здоровье и верну способность обращаться в орка. — Голос звучал сухо и решительно, будто бы действительно он знал наперед, как будет. Как будто бы не сомневался в своих силах до последнего.

— В день, когда мы с тобой встретились в первый раз… — Мари не договорила, но он понял, о чем она спрашивает.

— В тот раз мне не удалось. Но сегодня — всё будет иначе.

Третья попытка просто обязана быть успешной, но что, если и она провалится?

— Хорошо, — неожиданно легко согласилась девушка. — Мне надо будет остаться в доме?