Одинокий. Злой. Мой (СИ)

— Да, чтобы у меня было больше сил и не пришлось снова держать купол, — осторожно произнес Платон, удивленный той легкостью, с которой она согласилась. Что? Даже не попробует отговорить от авантюрной затеи? Не скажет ему, какой он кретин, что связывается с настолько темной магией? Не предложит подождать и еще раз все перепроверить?

Видимо, удивление его было настолько искренним, что Мари в ответ вскинула брови:

— Что ты так смотришь?

— Ты действительно не против?

— Ну… — протянула она. — Насколько я успела тебя узнать, говорить тебе о том, что это противозаконно и опасно — бесполезно. Так что остается только поддержать. — Она звонко чмокнула его в щеку. — Главное, возвращайся поскорее.

Ведьмочка отстранилась.

— Пойду пока устрою набег на твой сад. Посмотрю, что еще может пригодиться, запасусь ингредиентами, мало ли тебе еще от каких-то свидетелей нужно будет избавиться.

Она упорхнула из кухни и не услышала, как Платон прошептал одними губами:

— Мари, ты восхитительна…

***

Из фамильного особняка он уходил уже ночью. Весь день ушел на расчеты формул, на подбор пропорций. Он попросил Мари не провожать его, но спиной чувствовал, как она все равно наблюдает за ним из окна в одной из зал.

Призвав магию, он легко поднял купол и так же легко отпустил его. Колдовство давалось всё легче и легче. Понять бы только, с чем же был связан приступ слабости днем.

«Все это неважно, сегодня я снова стану орком».

Ритуал решено было проводить в одном из складов вдоль по шоссе. Фирма, которой он принадлежал, сейчас была в состоянии банкротства, и Платон надеялся, что охраны там не будет.

Лучше, конечно, опять пойти в заброшенный литейный цех, который он использовал в прошлый раз. Но два выброса темной магии в одном и том же месте могли вызвать ненужные вопросы арбитров. И так все это происходило вокруг поместья, а значит, могло вывести на него.

С охраной действительно повезло.

— На этот раз всё получится, — бескомпромиссно сказал себе Платон. Прозвучало как приказ. Сделай или умри.

И плевать, что внутри бушует от беспокойства. Чего ему бояться? Неужели ему вдруг стало жалко собственной жизни?

Внутри просторного кирпичного строения было пусто — только доски да металлолом, сваленные кучей. А в потолке вообще дыра.

Первым делом мужчина достал из принесенного с собой чемоданчика свечи. Иначе в погруженном во мрак и пыль помещении он бы не увидел ни зги. Электричество не работало.

Оно и к лучшему. При магическом выбросе был велик шанс короткого замыкания и в результате — пожара.

Закончив со свечами, он перешел к рунам. Напряжение витало в воздухе, сердце билось громкими ударами, а рука, держащая нож, дрожала. Должно быть, это от предвкушения, разве не так?

— Лучше погибнуть, чем продолжать быть калекой, — но отчего-то былой тезис, который казался непреложным, перестал приносить уверенность и давать силу.

Отчего же сейчас всё так переменилось? Отчего умирать, даже не став снова орком, совсем не хотелось?

Платон стиснул зубы, протянув нож над ладонью, надрезал ее острым лезвием. Полоса наполнилась алым, он осторожно собрал на кончике пальца кровь. Каждая руна должна напитаться ею, оживая и заряжаясь энергией.

В центре руночертежа взвилось пламя. Огненный язык подобно змее обвивал каждый символ, пожирая магические компоненты, которые Платон предварительно расставил в нужной последовательности.

Огненные языки всё ярче скользят по складу, темный вихрь вращается вокруг Платона. Дыра в потолке становится окном в небеса, и звезды сияют ярче, бросая свой свет на ритуал.

Свечи, расставленные вокруг круга, постепенно тухли. Только огонь в центре продолжал светиться ярко.

Сила магии начала накапливаться внутри него, словно горячий океан, готовый взорваться.

И, вместе с тем, в голове зашумело. Так было и в прошлый раз. Он знал, что еще может остановиться. Еще не поздно было пойти на попятную.

— Марьяна…

Он добавил прядь ее волос, и та вспыхнула в магическом пламени, перед глазами возник ее колдовской зеленый взор.

Теперь, что бы ни случилось, по крайней мере, он не сможет навредить ей, если сойдет с ума. Это дало силы продолжать.

Вибрации проходили сквозь каждую его клетку, пробуждая забытые ощущения, все то, чего он был лишен. Кульминация совсем близко.

«Ей не нужен калека, ей нужен тот, кто сможет ее защитить. Все будет хорошо», — вновь приказал себе Платон, не давая возможности одуматься. И второй раз полоснул себя по ладони. На этот раз кровь полилась в самый центр руночертежа.

«Куда я дел фиолетовый флакон?» — он похлопал себя по карману. Кажется, отвлекшись на добавление пряди волос, он упустил из виду один из ингредиентов.

Но нужно было продолжать, чтобы не сработал откат. Ладно, не самая страшная потеря, без него ритуал сработает. Платон начал читать заклинание. Его голос звучал гулко и мощно, наполняя пространство склада, отражаясь от стен и сливаясь с вихрем темной магии.

Внутренний огонь, пробудившийся в нем, становился ярче и сильнее с каждой прочитанной фразой. Он был единым целым с магией. С невероятной силой, которую он сумел возродить.