Одиссея крейсера «Варяг»

       Давно пропали в темноте сопровождавшие крейсер миноносцы, зато то с одной, то с другой стороны начали вылетать в атаки на крейсер японские истребители. С полчаса их атаки удавалось отбивать без потерь, но когда подоспела пара крейсеров Четвертого боевого отряда, "Нанива" и "Такачихо", стало хуже. Они тоже рванулись было в бой с "Баяном" и "Аскольдом", но отстали от более быстроходных и современных коллег. Потом изменили курс и пошли на взрывы торпед, выпущенных отрядом "Новика", и снова не успели к месту боя. Но в результате этих метаний оказались в итоге неподалеку от того места, где бесчинствовала "Диана". Какое-то время артиллеристам "богини" удавалось совмещать обстрел атакующих миноносцев и перестрелку с крейсерами, но, в конце концов, одиночный корабль, подвергавшийся постоянным атакам со всех сторон, получил закономерную торпеду от подкравшегося в темноте "Муракумо". Иванов попытался уйти, направив раненый крейсер в ту часть горизонта, откуда никто по нему не стрелял, оторваться от противника, но "рано" уже превратилось в "поздно".

       По идиотской, как всегда и бывает на войне, случайности, курс, выбранный Ивановым, выводил "Диану" прямо к месту, где тихо покачиваясь на зыби, стоял на якоре "Фудзи". Командир броненосца, капитан первого ранга Мацумото, мудро решил не рисковать своим слишком ценным для Японии броненосцем в ночном бою. Он уже дважды корректно, но твердо отказал главному артиллеристу броненосца в просьбе об открытии огня. Но когда комок стреляющих друг по другу кораблей сам покатился в его сторону, ему поневоле пришлось принять участие в обстреле "Дианы". Командир "Фудзи" неверно истолковал поворот русского крейсера в его сторону. Ему показалось, что русские разглядели в темноте его броненосец, на котором только-только развели, наконец, пары, и пошли на него в торпедную атаку.

       Первый залп лег перелетом за кормой "богини". Среди пяти всплесков от шестидюймовок как две корабельные сосны среди кустов выделялись взрывы снарядов носовой башни главного калибра. На противостояние двенадцатидюймовым снарядам проектировщики крейсеров русского флота не закладывались, да и невозможно защитить корабль в шесть с небольшим тысяч тонн от снарядов такого калибра. Иванов понял, что не зря он перед боем переоделся в чистое.

       Уйти на скорости двенадцать узлов - а после подрыва торпеды и с заклиненным правым валом больше дать было невозможно - практически нереально. Сзади настигает пара крейсеров, миноносцы атакуют уже со всех сторон, а отбиться от броненосца, перекрывающего единственный путь к спасению, тем более не получится. Остается только попытаться продать свою драгоценную шкурку подороже и доказать японцам, что канлодка "Кореец" в русском флоте - отнюдь не исключение из правил. "Эх, жалко, что мы перезарядить носовой аппарат не успели!" - посетовал Иванов собравшимся возле него офицерам.

       Последний известный приказ командира корабля был - "Рулевому - таранить корабль справа по курсу! Минерам - сразу после тарана взорвать крейсер! Команде - спасаться по способности". Увы, вторым залпом главный калибр "Фудзи" накрыл русских, и боевая рубка крейсера перестала существовать, исчезнув в вихре взрыва со всем содержимым. Вместе с командиром погибли лейтенант Иванов, мичманы Дудоров, Кайзерлинг и Савич... К ужасу японцев, неуправляемый крейсер, как гигантская торпеда, продолжал двигаться в сторону броненосца, не взирая на град снарядов среднего калибра.

       Шестидюймовые подарки с броненосца и крейсеров исправно сносили с палубы русские пушки, в двух местах на спардеке умирающей "Дианы" уже занялись пожары, а сквозь дюжину пробоин в трюмы медленно, но верно поступала вода. Но, ни остановить, ни утопить крейсер первого ранга за такое короткое время средним калибром невозможно. Только пятым залпом двенадцатидюймовок, проделавшим огромную пробоину в левой скуле крейсера, удалось сбить импровизированный брандер с курса. Но все равно на броненосце от греха подальше расклепали якорные цепи и дали полный назад, не желая повторить судьбу "Асамы".

       Величественно, как и подобает небожительнице, "Диана", постепенно замедляясь, прошла всего в кабельтове от "Фудзи". Крейсер уже был обречен. Вести огонь могли только два шестидюймовых орудия левого, обращенного от броненосца, борта, которые, тем не менее, под управлением минного офицера мичмана Щастного, заменившего в плутонге убитого осколком Унгерн-Штернберга, продолжали выпускать снаряд за снарядом в находившийся ближе всего "Такачихо". Машины не могли разогнать превращенный в развалину корабль до скорости более трех узлов.