Одиссея последнего романтика

Для себя мы не просим покояИ не ждем ничего от судьбы,И к небесному своду мы двоеНе пошлем бесполезной мольбы…Нет! пусть сам он над нами широкоРазливается яркой зарей,Чтобы в грудь нам входили глубокоБытия полнота и покой…Чтобы тополей старых качанье,Обливаемых светом луны,Да лепечущих листьев дрожаньеНавевали нам детские сны…Чтобы ухо средь чуткой дремоты,В хоре вечном зиждительных сил,Примирения слышало нотыИ гармонию хода светил;

Чтобы вечного шума значеньеРазумея в таинственном сне,Мы хоть раз испытали забвеньеО прошедшем и будущем дне.Но доколе страданьем и страстьюМы объяты безумно равноИ доколе не верим мы счастью,Нам понятно проклятье одно.И проклятия право святоеСохраняя средь гордой борьбы,Мы у неба не просим покояИ не ждем ничего от судьбы…

Декабрь 1843

Молитва ^{119}

По мере гореньяДа молится каждый

Молитвой смиреньяИль ропотом жажды,Зане, выгорая,Горим мы недаромИ, мир покидаяТаинственным даром,Как дым фимиама,Всё дальше от взоровВосходим до хоровГромадного храма.По мере страданьяДа молится каждыйТоскою желаньяИль ропотом жажды!

1843

Тайна скуки ^{120}

Скучаю я, — но, ради бога,Не придавайте слишком многоЗначенья, смысла скуке той.Скучаю я, как все скучают…О чем?.. Один, кто это знает,—И тот давно махнул рукой.Скучать, бывало, было в моде,Пожалуй, даже о погодеИль о былом — что всё равно…А нынче, право, до того ли?Мы все живем с умом без воли,Нам даже помнить не дано.И даже… Да, хотите — верьте,Хотите — нет, но к самой смертиОхоты смертной в сердце нет.Хоть жить уж вовсе не забавно,

Но для чего ж не православно,А самовольно кинуть свет?Ведь ни добра, ни даже худаБез непосредственного чудаНам жизнью нашей не нажитьВ наш век пристойный… Часом ранеИль позже— дьявол не в изъяне,—Не в барышах ли, может быть?Оставьте ж мысль — в зевоте скукиДушевных ран, душевной мукиИскать неведомых следов…Что вам до тайны тех страданий,Тех фосфорических сиянийОт гнили, тленья и гробов?..

1843

Памяти В*** ^{121}