Одна беременность на двоих (СИ)

— Это тебе отец в голову вбил? — Аманда уже доедала апельсин, и было непонятно, из-за чего перекошено её лицо: из-за кислого сока или моих слов. — Права геям, которые налоги ваши не тратят, вы давать не хотите, а вот всяких нелегалов готовы спонсировать. Ты почитай, сколько наших собственных детей голодает! Ты вот отнесла еду бедным в этом году?

Я кинула ещё пару апельсинов в таз и подняла его.

— Отец каждый год жертвует на благотворительный обед. И вообще, он двадцать лет волонтерил в пожарной команде.

Я прошла в дом, оставив Аманду во дворе одну. Отец на диване читал газету.

— Похоже, в журналистике действительно кризис, и правильно, что газеты закрывают. Читать абсолютно нечего.

— Папа, включи компьютер и читай что угодно. Выброси ты этот местный мусор — чего там могут написать из того, что тебе кассир ещё не рассказал?

— Вот тут статья есть о том, какая смесь лучше. Может, твоей подруге будет интересно?

— Папа, она грудью собралась кормить. Материнское молоко лучше самой дорогой биологически чистой смеси.

— А вы завтра когда собираетесь уехать? — спросил отец, отложив в сторону газету, и я поняла, что все предыдущие реплики были прелюдией к этому вопросу. Он стал вдруг каким-то совсем грустным.

Я поджала губы и ответила:

— Мы утром поедем на океан рисовать. Нам надо на этой неделе сдать пейзаж по живописи.

— Возьмёте меня с собой?

Я поджала губы ещё сильнее, зная, что Аманда не терпит посторонних во время работы, но не могла подобрать нейтральных фраз для отказа. И вдруг услышала голос Аманды и, обернувшись, увидела её стоящей подле балконной двери, как обычно, с рукой на животе.

— Конечно, Джим, поедем все вместе. Кейти хочет побыть вместе, раз на Рождество она едет со мной в Рино.

— А может всё-таки не стоит ей ехать? — спросил отец, будто меня вообще не было рядом. — Ты захочешь побыть с женихом, Кейти будет только мешать.

— Нет, всё нормально. Он только на один день прилетит. У него очень много работы, — не краснея, соврала Аманда.

Это дурацкая ложь пришла на ум обеим одновременно. Все два часа дороги Аманда с каменным лицом смотрела в окно на выжженные горы, с нетерпением ожидавшие зимних дождей. Она то и дело нервно сжимала пальцы, распластанные на заметно выросшем за неделю животе.

— Тебе действительно так важно, что подумает мой отец? — спросила я, не отрывая взгляда от дороги.

— Нет, не важно, — ответила Аманда очень тихо. — Я просто боюсь, что он помешает нашему с тобой общению. Ну типа я такая непутёвая, что буду оказывать на тебя дурное влияние, бла-бла-бла, бла-бла-бла… Ну ты же знаешь, как родители умеют.

— Так давай… — начала я и осеклась, боясь толкать Аманду на вранье, но она сама закончила мою фразу.

— У меня ведь кольца нет, не прокатит помолвка.

— Скажем, что у тебя аллергия. Я вон не могу носить кольца, отец это знает.

— Ага, встретились такие две аллергичные, блин…

— Тогда скажешь, что боишься потерять, а страховку на бриллиант вы не оформили.

— Кейти, тебе романы писать надо…

— Тогда скажи отцу, что он учится на восточном побережье и прилетит только на Рождество, тогда вы и объявите о помолвке или… Ну прямо и поженитесь, у вас же в Рино это все в один день можно сделать, а?

— Не хочу врать.

— Но и правду говорить не хочешь! Ну я тоже не хочу врать отцу, но… Это только на три дня вранье.

Отец снова взял газету и попытался начать читать, а мы пошли на кухню мыть апельсины. Проведя всё утро на кухне, мы не планировали покидать её до обеда. Теперь уже втроём. Было приятно видеть отца при деле, а не сгорбившимся на диване. Отец протянул полный стакан Аманде:

— Ты непроцеженный пьёшь? — Аманда кивнула. — А вот моя жена терпеть не могла мякоть, приходилось дважды процеживать. Получалась прозрачная муть, но ей нравилось.

Аманда приняла из его рук стакан и виновато улыбнулась. Я сжала пальцы. Отец почувствовал напряжение и со вздохом опустился на стул у стола.

— Когда мы родили первого ребёнка, — начал отец, и я наградила его убийственным взглядом, но он его не заметил, потому что изучал рисунок салфетки под вазой с фруктами, — в Сан-Франциско только-только спала волна хиппи, и педиатры стали всех пугать мёдом. Хиппи ведь тоже тогда ратовали за всё натуральное — никакой смеси, только грудное молоко. Однако, дети у них заболевали очень странной болезнью, с судорогами.

— Папа! — не выдержала я. — Не надо страшилок!

— Кейти, дослушай, это вовсе не страшилка, — отец поднял на меня глаза, вынудив меня опустить свои. — Это наша история. Вы все теперь знаете, что детям до года нельзя давать мёд, но каких-то тридцать лет назад никто об этом не знал. Хиппи решили, что сахар — это химия, поэтому воду детишкам подслащивали исключительно мёдом. А в мёде может содержаться ботулотоксин, с которым организм младенца не способен бороться. Врачи зашли в тупик и устроили тогда целое расследование. Они стали пристально изучать, как хиппи за своими детьми ухаживают — так и вышли на медовую воду. Хорошо, что удалось спасти малышей. Ладно, не слушайте меня, вы всё теперь сами со своим интернетом знаете и без врачей.