Одна беременность на двоих

Взгляд мой упал на спидометр, который показывал тридцать миль, вместо тридцати пяти разрешённых. Я не следила за скоростью, но нога, похоже, сама на автомате ослабила давление на педаль, как только мы проскочили перекрёсток.

— Здесь можно остановиться? — спросила я дрожащим голосом, словно перестала видеть знаки.

— Вон туда вставай, за красной хондой, — прошептала Аманда.

Я крутанула руль, а потом судорожно включила правый «поворотник», поняв, однако, что уже коснулась колёсами бордюра, и подавать сигнал поворота уже поздно. Руки тряслись, и я несколько раз попала пальцем мимо кнопки, открывающей окно со стороны Аманды.

— Успокойся, — сказала она уже чуть громче. — Был жёлтый свет, точно.

В боковое зеркало я продолжала видеть мигающие огни мотоцикла. Через мгновение полицейский в светло-коричневой форме уже наклонился к открытому окну.

— Добрый день, — поздоровался он непринуждённо. — Знаешь, почему я тебя остановил?

Я кивнула, потому что голос куда-то делся. Только сейчас я вспомнила, что документы остались дома, и это машина Аманды, так что моего имени нет даже на регистрационной карте. Я вновь взглянула на полицейского, краем глаза заметив бледную Аманду, которая думала о том же, о чём и я.

— Куда это вы, юная леди, так спешили? Да ещё с беременной подругой?

Я увидела, что взгляд его покоится на животе Аманды, по которому отстукивали барабанную дробь её пальцы.

— Я писать очень хочу, — сразу выдала Аманда очень тихо и покраснела.

Я смотрела на лицо мужчины, возраст которого не могла определить из-за шлема и огромных солнцезащитных очков. Губы его расплылись в широкой улыбке, и мне на миг показалось, что он сейчас проглотит прикрепленный к шлему микрофон.

— У меня сыну месяц завтра исполняется. Я всё помню. Езжайте, но в следующий раз никакой гонки на перекрёстке.

Он хлопнул рукой по капоту нашей «тойоты» и вразвалочку направился к мотоциклу.

— Он что, ушёл? — спросила я шёпотом, боясь взглянуть в зеркало заднего вида.

Теперь у меня была мокрая не только спина, но и грудь, а руки, которыми я судорожно сжимала руль, трясло мелкой дрожью.

— Уехал, — сказала Аманда и начала смеяться.

Смех её был диким-диким, а я, хоть и силилась разлепить губы, не смогла рассмеяться. Зато почувствовала, что больше не хочу в туалет, а может и хочу, но расслабить нужную мышцу у меня вряд ли получится.

— Как же я забыла, что у тебя права дома. Вот дура… Сейчас, если б не его жена, он тебе бы по полной вкатал, и никакой судья бы не помог. Хоть какая-то польза от моей беременности. Давай поменяемся местами.

Я еле вылезла из машины, даже не сумев полностью разогнуть в коленях ноги. Так и обходила машину на полусогнутых. Аманда, выгнув спину дугой и выпятив живот, перелезла с пассажирского сиденья через поднятую ручку ручного тормоза на место водителя, втиснувшись между рулём в то небольшое пространство, которое я оставила, пододвинув кресло почти вплотную, как всегда делала, хотя и помнила, что из-за подушек безопасности надо сидеть от руля как можно дальше. Но сегодня правила были не для нас.

— Хочу к папе, — прошептала я, захлопнув дверцу машины. — Кажется, я ещё не доросла до взрослой жизни.

Аманда улыбнулась, но я так и не смогла растянуть губы в улыбке.

Глава сороковая "Главное верить, что боль не навсегда"

Никогда бы не подумала, что способна одна слопать почти два фунта шоколада. Если бы Аманда не забрала наполовину опустошённую вторую коробку, то я доела б и её, настолько была не в себе. В квартире продолжало вонять гарью. Не помогала даже открытая настежь балконная дверь. Я уселась на самом сквозняке, чтобы жар, охвативший меня в горячем душе, из которого я не вылезала с четверть часа, немного спал. Только всё равно было душно, словно сжавшиеся от испуга лёгкие так и не раскрылись. Я смотрела, как вздымается под полотенцем живот, и вновь и вновь прокручивала в голове встречу с полицейским.

Я чуть не преподнесла папочке отличный подарок к Рождеству в виде повышения страховки, ведь это стало бы моим вторым нарушением, и на скидку для примерного водителя рассчитывать бы не пришлось. Да и скидка для хорошего студента с моими итоговыми оценками за осенний семестр висела теперь на волоске. Надо взять себя в руки и прекратить делать глупости. Надо начинать взрослеть — полтора года до бакалавра, а я чувствую себя выпускницей школы.