Одна беременность на двоих

Аманда теребила картонки лейбла и ценника, которые, казалось, были в половину кофточки, а потом замерла на миг прежде, чем поднять на меня глаза, которые от неподдельного удивления стали совсем светло-голубыми.

— Серьёзно?

Я зачем-то по-дурацки пожала плечами, но тут же выпалила:

— Конечно, мне надо было сделать тебе сюрприз, но я не знаю, кого ты хочешь видеть на празднике…

Я говорила правду. Ещё в первые месяцы беременности я думала про бэби-шауэр, но была уверена, что Аманда будет устраивать его с матерью и друзьями в Рино, потому даже не заикнулась про него, а сейчас, когда поездка в Рино оказалась совсем нерадостной, я подумала, что смогу поднять ей настроение, если устрою вечеринку. К тому же, это было бы как-то совсем неправильно не соблюсти такую приятную традицию. Я смутно представляла, что делать, потому что была лишь на одном празднике у маминой подруги, которая пыталась растормошить меня после трагедии. Но если Аманда захочет принять мою помощь, то я точно справлюсь. К тому же, лучше уж я буду придумывать конкурсы, чем изводить себя странными мыслями о ревности к тому, кого уже похоронили.

— Я даже не знаю… У меня кроме тебя и подруг-то нет… Но, может…

Она осеклась. Голос её дрожал на верхней октаве, словно у девчонки, которой сообщили, что на каникулы её повезут в Диснейленд. Аманда действительно сейчас напоминала маленького ребёнка с круглыми щёчками, горящими румянцем, и с растрёпанными волосами.

— Давай посмотрим, кто на курсе остался и может… — протараторила Аманда и вдруг осеклась на секунду. — Терри могла бы приехать из Лос-Анджелеса… Остальные… Мать, не думаю, что приедет, да я и не хотела бы её видеть… Кейти, это так неожиданно, что мне действительно надо подумать. Честно-честно! Я — да, хочу праздник. Я… Я совсем погрязла в своих страхах и это, — Аманда наконец бросила последнюю кофточку в мешок, — двести баксов на распродаже, а это меньше половины того, что нужно… Я боюсь, о Господи, Кейти, как же я боюсь…

Она вдруг подалась ко мне и уткнулась макушкой прямо мне в грудь, чуть ли не коснувшись губами моих коленей. Только вместо того, чтобы обнять её, я толкнула Аманду обратно, то ли испугавшись за её живот, то ли оттого, что меня вдруг вновь ударило током, словно из открытой розетки.

— Ты что! — мой голос сорвался и упал, и фразу я окончила уже почти шёпотом. — Твой живот, ты раздавишь…

— Никого я не раздавлю! — в голосе Аманды вновь звучала обида. — Так сложно обнять меня, что ли? У меня никого, никого нет… А мне сейчас так хочется тепла… Я ведь правду сказала — никого, никого у меня нет, кроме тебя, а ты… Ты вдруг стала вести себя, как чужая… И всё после этого проклятого Стива, всё после него! Что он тебе про меня наговорил? Что?!

Аманда дёрнулась назад, и я даже вскрикнула, подумав, что она сейчас свалится с дивана, но она лишь резко перекинула ноги на пол и поднялась.

— Ты смотришь на меня, как он! Никакого понимания, одно осуждение! А ещё я, я плачусь тебе, что вся моя недавняя уверенность улетучилась, и ты теперь киваешь — я тебе, дуре, говорила ещё в августе, да? Считаешь меня дурой, считаешь, что мне надо бежать к родителям Майка и просить у них денег? Скажи же, что этот козёл звонил тебе, чтобы ты со мной поговорила? Он мне каждый день звонит! Я его заблокировала на Фэйсбуке, так он меня текстовыми сообщениями закидывает. Что, вы думаете, что у меня совсем нет своей головы?! Да я лучше к матери на поклон пойду и в социальные службы, чем позволю этой семейке влиять на воспитание моего — слышишь, моего ребёнка!

Аманда уже отскочила к стене и теперь стояла, привалившись к ней спиной, поддерживая руками живот сверху и снизу.

— Не смотри так, у меня Брекстоны…

Тогда только я услышала её ровное длинное дыхание и почувствовала, как у меня самой начало сводить низ живота. Словно удар молнии, пронзила меня мысль, что я совсем забыла про свой цикл. Я попыталась вспомнить, когда у меня должны были начаться месячные, и чем дольше думала, тем сильнее виски сковывало арктическим льдом.

— Что у тебя с лицом? — вдруг слишком громко спросила Аманда, и я подпрыгнула на диване, будто меня ударили хлыстом; я даже почувствовала, как скрипнули пружины.

— Живот схватило. Месячные должны начаться со дня на день, — я выдала эти слова, хотя уже поняла, что просчиталась с месячными дня на четыре уж точно. Разум пытался докричаться до меня через плотную ледяную завесу, что никаких последствий у того жуткого секса не могло быть, но сердце бешено стучало в висках, заглушая всё, даже голос Аманды.

— Больше всего я боюсь того, что Стив пойдёт к моей матери. Он способен, и тогда… Я не знаю, что со мной будет… Ты меня слышишь?

Оказалось, она уже села на диван и смотрела на мои колени, сцепленные моими окостеневшими пальцами.

— Может, тебе таблетку дать?