Одна и навсегда

Джейсон упал на пол, застонав. В уголке его рта появилась капля крови, которая с каждой секундой набухала. Мой телефон с грохотом упал на пол, но прежде чем я успел дотянуться до него, он схватил меня за лодыжку и сильно дернул, чтобы я упал рядом с ним. Я попытался вздохнуть, но от удара у меня перехватило дыхание. Джейсон воспользовался моей кратковременной несостоятельностью, чтобы залезть сверху и начать наносить быстрые удары.

– Как... – удар – как ты мо... – удар – как ты мог... переспать с моей чертовой девушкой? – он визжал.

Каким-то образом собравшись с силами, я оттолкнул его от себя, катапультировав к стене. Я вскочил на ноги и прыгнул на него, нанося свои удары.

Я не знаю, как это произошло, но видимо из-за нашей потасовки, поврежденный шкаф сломался еще больше, в результате чего посуда упала на пол. Теперь наша кухня была зоной боевых действий с разбитым стеклом и другим оружием.

Наши глаза одновременно остановились на остром куске фарфора. Мы нерешительно посмотрели друг на друга. Не мне было призывать к перемирию, но я понимал черту, между «покалечить» и, возможно, «убить» другого человека. К счастью, Джейсон чувствовал то же самое.

Вытирая кровь с носа, он выплюнул красную слюну.

– К черту все. Ты даже не стоишь того.

Моя грудь тяжело вздымалась. Кулаки сжались, и я сделал еще один шаг вперед.

– Давай же! Давай продолжим в том же духе.

Окровавленное лицо Джейсона расплылось в улыбке.

– Какой в этом смысл? Ты не стоишь моего времени.

Я указал на открытую рану на его брови, из которой непрерывно сочилась кровь.

– Судя по этой ране, я чего-то стою.

Не отвечая, он высунул язык и слизнул каплю крови на щеке. Причмокнув, он снова ухмыльнулся.

– Ты просто кусок дерьма, Джесси. Ты, твой отец и твоя мать.

Я удивленно моргнул.

– Думаешь, что я не узнавал про твою семью до того, как моя мама согласилась выйти замуж за твоего никчемного отца? Конечно, ей было все равно, так что, возможно, она предназначена для глупости. – Как лев, преследующий свою добычу, он обошел меня, разглядывая. – Ты просто дерьмо, Джесси. Кто будет заботиться о тебе? Не твои родители, не я, и, возможно, не та шлюха из Бэтл-Фоллс. Тебе лучше остаться одному.

Не говоря больше ни слова, Джейсон повернулся и оставил меня в покое, стоя в разрушенном беспорядке того, что раньше было нашей кухней. Я оглянулся и съежился, впервые заметив, что мои любимые блюда и держатели лежали сломанные на полу.

– Может быть, он и прав. Может, мне лучше побыть одному.

Я почувствовал брызги ледяной воды на своем теле, которые заставили меня вскочить. Сморгнув капли воды с лица, я огляделся вокруг, позволяя своему зрению проясниться. Я был в ванной – точнее, на мохнатом лавандовом ковре – скрученный в очень неудобной позе. Обеспокоенное лицо отца надо мной скривилось в гневе и облегчении.

– Какого черта ты делаешь? – потребовал он ответа. – Ты снова принимал наркотики?

Я покачал головой, тихо смеясь, когда мои нечеткие воспоминания начали проясняться. Я принимал наркотики, но не запрещенные. Как только Джейсон ушел, весь адреналин покинул тело. Внезапно меня поразила боль в сломанном носу, бесчисленные синяки и многочисленные раны. Изо всех сил стараясь не свалиться, я практически пополз в ванную отца, чтобы взять его обезболивающее. Одной таблетки было недостаточно, как и двух или трех. Не успел я опомниться, как выпил почти половину упаковки. Я был удивлен, что вообще жив.

Застонав, я попыталась сесть, но почувствовал, как моя рука прижалась к чему-то скользкому.

– Какого черта?

– Это твоя рвота, Джесси, – с отвращением ответил папа. – Тебе повезло, что ты потерял сознание на боку, иначе мог бы захлебнуться.

Поддавшись слабости, я позволил своему телу рухнуть обратно на пол.

– Повезло, да? Кто сказал?

Папино лицо побледнело.

– Ты... ты нарочно пытался покончить с собой?

Я слабо усмехнулся.

– Честно говоря, не знаю.

Папа опустился на корточки рядом со мной и провел пальцами по редеющим волосам. Он бросил на меня страдальческий взгляд.

– Какого черта, Джесси? Я думал, у тебя все хорошо! Думал, у тебя... у нас все хорошо.

Я закрыл глаза, не обращая внимания на кислую вонь, наполнявшую нос. Сосредоточившись вместо этого на прохладной поверхности плитки в ванной, я прошептал свой ответ.

– Отрицание своих чувств не приводит к лучшему. Все становится только хуже.

– Что такого плохого в Чарльстоне, что заставило тебя сделать что-то настолько отвратительное? – требовательно спросил он.

– Дело не в этом месте, папа. Дело во мне...

Входная дверь внезапно распахнулась перед людьми в форме. Мои глаза дико вспыхнули, когда они бросились ко мне.

– Ты вызвал полицию? – вскрикнул я в панике.

– Парамедиков, но, может быть, мне стоило вызвать полицию, – ответил он мрачным тоном.

Я был в замешательстве, когда меня тыкали и подталкивали несколько раз. Не успел я опомниться, как меня унесли на носилках. Отец стоял у двери и разговаривал с тем, кого я принял за капитана отряда.

– Реабилитация...

– Наставничество.

– ... мать алкоголичка...