Одна маленькая ложь

– А как общежитие? Ты хоть высыпаешься на этой крошечной кровати? Нет, ну что это за кровати! В них же спать невозможно!

Давлюсь смешком и для конспирации делаю вид, что закашлялась. В крошечной кровати умудряются спать вдвоем!

Риган улыбается до ушей.

– Все не так плохо, мам. Думала, будет хуже.

– Ну, вот и хорошо. Я боялась, ты будешь плохо спать.

– Мам, ты знаешь, я хорошо сплю. Я же тебе вчера говорила. И позавчера. И два дня назад… – терпеливо говорит Риган, но я замечаю нотки отчаяния.

– Знаю, милая моя. – Рэчел гладит дочь по плечу. – Мне пора. Надо дать инструкции на кухне. – И мама Риган растворяется, словно дымок в воздухе, быстро и грациозно.

Риган наклоняется ко мне.

– Не суди строго. Я – единственное чадо, и мать явно перебирает с заботой. И постоянно на взводе. А сейчас мы ее отучаем от антидепрессантов. – Переведя дыхание, Риган спрашивает: – Проголодалась? Хочешь, пойдем подкрепимся и…

– Риган! – прерывает ее издалека зычный мужской голос.

Глаза Риган вспыхивают от радости, и она хватает меня за руку.

– А вот и отец! Пойдем, я вас познакомлю. – И она чуть ли не тащит меня за собой. А ведь Риган похожа на свою мать больше, чем хочет признать. Она чуть замедляет шаг – откуда ни возьмись появляется Грант с коктейлями для нас обеих.

– Приветствую вас, дамы! – говорит он, галантно раскланивается и так же быстро исчезает, успев обернуться и подмигнуть Риган.

Делаю глоток и с облегчением чувствую изрядную концентрацию виски. Сегодня после дежурства в больнице я вся на нервах.

Риган тащит меня сквозь толпу парней, улыбаясь им на ходу, пока мы не оказываемся в крытом итальянском дворике рядом с домом. Там нас ждет высокий здоровяк с аккуратно подстриженной седой бородкой и пузиком – надо полагать, ее отец, – и с ним Коннор.

– Папа, привет! – радостно вопит Риган и бросается к нему в объятия.

– Ты моя крошка!

Он приподнимает ее, а она целует его в щеку.

Подхожу к Коннору, он обнимает меня за плечо, а я смотрю на Риган, не в силах подавить чувство зависти.

– Ты такая красивая, – шепчет Коннор и быстро целует меня в губы.

– Спасибо. Ты тоже классно выглядишь. – И это правда. Он всегда хорошо одевается, а сейчас, в строгих брюках и белоснежной накрахмаленной рубашке, просто неотразим. Коннор улыбается, а я при виде ямочек у него на щеках чувствую, как моя тревога уходит. Я всегда расслабляюсь, когда Коннор рядом. Он как воздух. С ним легко, спокойно, комфортно.

Это правильно.

– Ну и как твое дежурство в больнице?

Наклоняю голову, словно решаю.

– Все хорошо. Трудно, но хорошо.

Он сжимает мне руку.

– Не волнуйся. Все наладится. У тебя все получится.

Выжимаю улыбку и смотрю на Риган и ее отца. Я рада, что хоть кто-то в меня верит.

– Как у тебя прошел первый месяц? Надеюсь, обошлось без диких выходок? – спрашивает у Риган отец.

– Обошлось – моя соседка за мной присматривает. – Риган поворачивается и кивает в мою сторону. – Познакомься, папа. Это Ливи Клири.

Он поворачивается и смотрит на меня добрыми голубыми глазами. Протягивает руку.

– Привет, Ливи. А я – Роберт.

– Здравствуйте, сэр… Роберт. Я – Ливи Клири. – Не знаю, что еще сказать. Качаю головой и усмехаюсь. – Извините, Риган уже меня представила.

Роберт улыбается. Вижу, что он смотрит поверх меня.

– Спасибо, – говорит он и берет протянутый ему чьей-то заботливой рукой напиток.

А потом рядом с Робертом появляется высокий, смуглый красавец. С невероятно длинными ресницами и пронзительными карими глазами, которые лишили меня покоя.

– Не за что, – вежливо говорит он.

Эштон всегда великолепен, даже в повседневной одежде. Но сегодня он пришел на вечеринку со всем уважением к дресс-коду своего тренера. Прическа стильная и опрятная, но в то же время сексуальная. Вместо привычных джинсов и кроссовок в этот вечер на нем черные брюки и стильные туфли, а вместо поношенной футболки – синяя приталенная рубашка, идеально отглаженная. Поглядываю искоса, как он потягивает свой коктейль, и замечаю под манжетой кожаный браслет. Пожалуй, только браслет и напоминает об Эштоне, которого я знала до сегодняшнего дня. А сейчас у него такой вид, словно он сошел с обложки модного мужского журнала.

Не знаю, в чем причина – то ли в этом преображении, то ли в том, что я призналась себе, что меня тянет к Эштону, – но дискомфорт, который я обычно испытываю в его присутствии, начинает исчезать или преобразуется в нечто совсем иное и даже приятное. Хотя по-прежнему все это не дает мне сосредоточиться.

Мои мысли прерывает бодрый голос Роберта:

– Парни, нутром чувствую. В этом году у нас команда победителей. – И он хлопает капитана по плечу.

В ответ Эштон расплывается в искренней уважительной улыбке. Ни разу не видела его таким.

Повернувшись ко мне, Роберт говорит:

– Значит, ты, Ливи, как и моя дочь, первый год в Принстоне.

Мои глаза встречаются с глазами Эштона, и я не успеваю сосредоточиться на Роберте, а сердце тревожно стучит.

– Да, сэр, – говорю я, прочистив горло.