Одна ночь меняет все (СИ)

- Проехали, - рассеянно отмахнулась она, а затем обернулась к своему другу, или кем он там ей приходился. – Глен. Эйван, - представила она нас, мы кивнули друг другу, но рук не пожали, а взгляд парня из настороженного превратился и вовсе в ледяной.

- Мы уходим?

- Конечно.

Они развернулись и пошли по коридору. Подошвы их кроссовок скрипели на плиточном полу. Парень ещё раз обернулся, а затем, вот наглец, обнял Райли за плечи. Она не скинула его руку, не отстранилась, не сделала никакого движения, из чего я бы мог сделать вывод, что ей неприятны или параллельны его прикосновения. Напротив, она прислонилась головой к его плечу.

- Я бы мог тебя отвезти, - тихо, сам себе под нос произнёс я. – Я бы мог…

Чего я мог? Чего не мог я?

Определённо я не мог оставить слова Райли, сказанные Розалин, без внимания. Мне надо во всём разобраться. Мне надо понять, что, чёрт побери, творилось в Порт Таунсенде в моё отсутствие, как Райли попала сюда, и кто этот грёбанный мудак, так вальяжно и по-свойски обнимающий её.

30

Вечером следующего дня мы все собрались на семейный совет. Я бы мог посчитать это лишним или абсурдным, ведь Розалин не была частью нашей семьи, она всего лишь встречалась с Ником, но кое-какие события определённо повлияли на мою точку зрения в этом вопросе.

Мы стояли внизу в холле больницы, ожидая прибытия родителей Розалин, когда входные двери разъехались, и в вестибюль в буквальном смысле «вплыли» Бэтфорды. Мать Розалин рыдала, что-то причитая про «несчастную дочурку», и едва держалась на ногах, но явно не от горя. Стойкий запах алкоголя, который вокруг себя распространяла супружеская чета, заставил меня удивиться, как отцу Розалин удалось без происшествий добраться до Порт-Анджелеса. Я поспешил поделиться своими соображениями с братом.

- Ты знаешь, он ей не родной отец.

- Вот как? – удивился я.

- Отец Розалин – довольно известный адвокат, сколотивший себе состояние на бракоразводных процессах. Он оставил семью ещё до её рождения, в родословной матери нашлись тёмные пятна в виде отсидевшего за наркотики дяди и неугодного двоюродного братца, которые могли кинуть тень на его деловую репутацию.

Ник взирал на то, как отчим Розалин, пристроив супругу на диване, направляется в нашу сторону. Теперь, пожалуй, я понимал, почему Розалин первым делом набрала телефон Ника, а не сообщила семье о случившемся.

– Лет пять-шесть назад он начал проявлять интерес к дочери, они общаются, а её мать, не способная пережить эти контакты, постоянно третирует Рози по поводу встреч с отцом. Она говорила, что он даже предлагал ей взять его фамилию и переехать к нему в ЛА, но Розалин для подобных мер не созрела.

В общем-то, в этой истории всем можно было посочувствовать. Одно непонятно: как я, общаясь с Розалин (хоть и недолго), не знал ничего про её жизнь и видел совершенно другую картинку – благополучную семью и заносчивую, избалованную девчонку, тогда как Ник, казалось, знал уже достаточно. В этот момент я окончательно понял, насколько серьёзно всё у них было.

Мы вернулись домой лишь под утро, брат был удручён тем, что ему не дали увезти Розалин из больницы.

- Как ты себе это представляешь? – успокаивал отец. – Её надо оставить под наблюдением врачей хотя бы сутки: что было подмешано в напиток – непонятно, какие последствия могут быть – неясно, чего ожидать – никто не знает. Анализ крови показывает следы сильнодействующего наркотического вещества, но какого именно?

- Рогипнол? – качнул головой брат.

- Отключает жертву на несколько часов, у Розалин же наблюдается кратковременная потеря памяти. Знаешь, не исключу настоящий коктейль из препаратов. Хорошо, что она вообще пришла в себя.

- Ублюдку хватило времени, чтобы её…

Изнасиловать.

Это слово повисло в воздухе, но никто так и не решался его произнести.

Розалин сказала Райли, что ничего не помнит. Может, это и к лучшему? Такое нелегко забыть. Наркотик, сделавший её безвольной, отключил сознание и подчистил память. Даже не представляю, хотелось бы Розалин ее вернуть?

На обратном пути, пока мы летели по мрачному шоссе в Порт Таунсенд, я спросил у брата о причинах их ссоры с Розалин.

- Я кретин, - пояснил он. – Джеймс задел меня, я сорвался на Рози. Это не первый раз, и я мог бы сдержаться. Он всё никак не простит, что она оставила его ради меня.

Я бросил косой взгляд на сердитое лицо брата, как хорошо, что он ничего не знал про нас с Бэтфорд. А вдруг знал? Просто не заговаривал про это? Розалинда не отказывала себе ни в чём и ни в ком, хотя и тщательно выбирала кандидатов, а вот на Нике решила остановиться, разглядев за внешней лёгкостью характера достаточно глубокую и тонко чувствующую натуру.

- Я наговорил кучу ужасных слов, удивительно, как она не прибила меня на месте. Знаешь, она даже особо не кричала, с её-то темпераментом, просто сказала, что я идиот, и ушла. Когда я себя осознал им в полной мере, стоило бы поехать к ней, но нет… я же хоть и идиот, но гордый; чего-то ждал… натворил дел.

Самоирония Ника била через край.