Одна ночь: открытий

Пристегнув ремень безопасности, я смотрю и вижу, что она теребит свой, поэтому я протягиваю руку и закрепляю ее для нее. — Вот, — говорю я, откинувшись на спинку сиденья и наблюдая, как она осматривает роскошный салон шикарной машины Миллера. Она протягивает руку и нажимает кнопку, которая включает свет, а затем снова его выключает. Она возится с кнопками кондиционера между ногами, одобрительно бормоча. Она нажимает кнопку, которая опускает ее окно, затем снова нажимает, чтобы закрыть его. Затем она находит подлокотник между нами и опускает его, сдвигая бегунок назад, открывая подстаканники. Старые, изумленные синие глаза летят ко мне, и она формирует букву «О» своими зефирными губами. «Держу пари, машина королевы не такая шикарная, как эта». Ее комментарий должен меня рассмешить, но я слишком занята, переводя нервные взгляды на Миллера в зеркало заднего вида.

Он смотрит на меня, сжав челюсти, и я неловко улыбаюсь, произнося «извините» на скрюченном лице. Его прекрасная голова качается из стороны в сторону, взъерошивая волны, когда он практически с визгом покидает парковочное место. Я очень быстро прихожу к выводу, что он хочет как можно скорее закончить это путешествие и ограничить время, которое моя дорогая бабушка должна тратить на его идеальный мир. Не дай бог дотянуться до терморегулятора спереди. Я про себя смеюсь. И он хотел переместить ее в свою квартиру? Святое дерьмо, у него был бы приступ каждые пять минут!

Когда Миллер проноситься сквозь лондонское движение, от Нэн доносятся непрерывные возгласы ликования, но ее волнение исчезает, когда она замечает мою левую руку, которая тянется к сиденью передо мной. Я сразу понимаю, что привлекает ее внимание. Она тянется и берет меня за руку, притягивает к себе и спокойно изучает. Я ничего не могу сделать, кроме как позволить ей, готовясь о ее реакции. Я обращаю умоляющие глаза в зеркало заднего вида и замечаю, что Миллер то и дело наблюдает за дорогой.

«Хммм», — бормочет она, потирая кончик моего кольца подушечкой большого пальца. «Итак, Миллер, когда ты женишься на моей прекрасной внучке?» Ее приподнятые серые брови быстро обращаются ко мне, несмотря на вопрос, адресованный Миллеру, и я вжимаюсь в кожаное сиденье. Ему лучше придумать что-нибудь резкое, потому что я не имею ни малейшего представления, что ей сказать. Мне нужно, чтобы она перестала так на меня смотреть. Мои щеки раскалены докрасна, и мое горло перекрывается под давлением, что делает невозможным говорить. 'Хорошо?' она подсказывает.

'Я нет.' Короткий, резкий ответ Миллера заставляет все внутри умереть. У него нет проблем сказать моей смелой бабушке, и хотя я его понимаю, я не уверена, что она это сделает. Она старая школа.

«Почему бы и нет? Она звучит обиженно, почти сердито, и я рассматриваю возможность того, что она протянется вперед и ударит Миллера по затылку. Вероятно, она бы это сделала. 'Что с ней не так?'

Я бы рассмеялась, если бы смогла вдохнуть воздух. Что со мной не так? Все!

«Это кольцо — знак моей любви, миссис Тейлор. Моя вечная любовь.'

«Это все хорошо, но что он делает с ее свадебным пальцем?»

«Потому что твое красивое кольцо держится на ее правой руке, и я не был бы настолько неуважительным, чтобы попросить ее заменить то, что было в ее жизни дольше меня».

Я наполняюсь гордостью, и Нэн заикается от удивления. «Разве мы не можем просто поменять их местами?»

— Ты хочешь выдать меня замуж? — спрашиваю я, наконец подбирая слова.

'Так?' она фыркает, ее нос крепко высунут из сустава, даже уважительное объяснение Миллера не разбавляет ее недовольство. — Вы планируете вечно жить во грехе?

Ее рассеянный выбор слова вызывает глубокий резонанс, и я нахожу, что мои глаза и Миллер смотрят в зеркало вместе, мои широко раскрытые, его настороженные.

Грех.

Она не осознает так много греховных вещей, с которыми мой бедный ум пытается справиться. Я бы не стала подвергать ее этому раньше, какой бы дерзкой она ни была, и сейчас я точно не буду подвергать ее этому. Не потому, что после сердечного приступа она была такой деликатной, хотя ты никогда этого не узнаешь. Госпитализация в течение последних нескольких дней, кажется, привнесла еще больше дерзости в ее кости Тейлора.

Миллер снова смотрит на дорогу, и я остаюсь напряженной на своем месте, но Нэн с нетерпением смотрит на моего страдающего ОКР, печально известного бывшего эскорта…

Я вздыхаю. Мой разум не в силах даже мысленно перечислить бесконечные греховные поступки, которыми был Миллер.

«Я планирую поклоняться вашей внучке всю оставшуюся жизнь, миссис Тейлор», — тихо говорит Миллер, но задумчивая воркование Нэн указывает на то, что она прекрасно его слышала, и этого может быть достаточно. Это для меня, и хотя я постоянно говорю себе, что никто другой не имеет значения, одобрение Нэн действительно имеет значение. Думаю, оно у меня есть. Мне просто придется постоянно повторять себе, что ее недостаток знаний не имеет значения, что ее мнение ни в малейшей степени не изменилось бы, если бы она знала каждую грязную деталь.