Одна отвергнутая ночь

Он не отстраняет меня, вместо этого отрывает от пола и несет к двери, отвечая на мой поцелуй, принимая дикий танец моего языка у него во рту, и стоном выражает свою признательность. В попытке заманить его дальше, я ногами обхватываю его крепкие бедра и выгибаюсь, грудью прижимаясь к его торсу, сжимаю в кулак его волосы. Я мурлычу, хнычу, вздыхаю. Наклоняю голову, губами прослеживая контур его губ, прикусываю их в перерывах между танцем языков. Это только усиливает мою жажду, но, если это все, что мне позволено, я воспользуюсь этим сполна. Мои глаза закрыты, ладони Миллера обхватывают мою попу, сжимая и поглаживая, пока он спускается вниз по лестнице. Мое время истекает.

— Оливия, — задыхается он, разрывая наш поцелуй.

— Не-а, — стону, подталкивая его за затылок и снова приклеиваясь к его губам.

— Боже, ты меня убиваешь.

Сквозь дурман подмечаю нелепость его заявления.

— Забери меня к себе, — умоляю, хоть и понимая, что просьбы напрасны. Миллер слишком вежлив, чтобы так подвести Нан. Чувствую запах еды, какой-то густой аромат доносится с плиты, и я слышу радостные напевы бабушки на кухне.

— Она очень старается, — он отодвигает меня от своего костюма и опускает на ноги, поддерживая. — Ты разве не голодна? — Его взгляд опускается к моему слишком плоскому животу.

— Не очень, — принимаю свое поражение. В голове нет места голоду.

— Мы должны решить эту проблему с твоим аппетитом, — язвит он резко. — Прежде чем ты испаришься на моих глазах.

— Нет у меня проблем. — Поднимаю руки и вожусь с галстуком Миллера, до тех пор, пока у меня не получается аккуратный маленький узел. — Я ем, когда голодна.

— И когда же это? — он смотрит на меня выжидательно, снимая пиджак и вешая его на вешалку, после чего поворачивается к зеркалу и развязывает то, над чем я трудилась, совершенствуя, тридцать секунд. Мышцы его спины напрягаются, когда он поднимает руки к шее, отчего ткань жилетки натягивается. Вздыхаю признательно. — Нужно отвести тебя к врачу.

Его заявление возвращает меня в здесь и сейчас, заставляя взглянуть в его серьезное лицо.

— Уже была, — шепчу я.

Он не может скрыть свой шок. Я счастлива, что могу вытащить из него все эти эмоции, только не сейчас.

— Ты ходила без меня?

Мои плечи сутулятся, выражая отчужденность.

— Девушка на ресепшене сказала, что посткоитальный контрацептив нужно принять как можно раньше, а единственное свободное время у них было только сегодня утром.

— Ох, — он опускает руки, бросая возиться с галстуком, чувствует себя неуютно. — Я не хотел, чтобы ты проходила через это одна, Оливия.

— Я приняла таблетку, — улыбаюсь, стараясь расслабить его. Он чувствует себя виноватым.

— А противозачаточные?

— Сделано.

— Ты начинаешь?

— В первый день следующего цикла. — Я точно помню эту часть, остальное не очень.

— Это когда?

Про себя перебираю свой цикл, хмурясь.

— Через три недели, — это ему не понравится. У меня были месячные как раз, когда Миллера… не было.

— Превосходно, — говорит он, весь такой формальный, как будто только что заключил выгодную сделку. Закатываю глаза, не обращая внимания на его испытующий взгляд.

— И прежде, чем ты спросишь, да, грубить обязательно.

Он поджимает губы и несильно прищуривается.

— Дерзкая девочка, — шепчет он, заставляя меня улыбнуться. — Я бы пришел.

— Я уже большая девочка, — я с легкостью сбрасываю с него озабоченность, хотя, честно говоря, это полностью его вина, что я оказалась в таком положении. Такого больше не будет. — И в любом случае, я с этим вопрос покончила. — Улыбаюсь, стараясь облегчить его чувство вины. — Точнее, кончила.

Он отражает мою улыбку.

— Вдвойне дерзкая.

Нас прерывают шаги, и появляется Нан, ее живое лицо живее обычного, и я знаю, это потому что Миллер здесь, и он позволил ей себя накормить.

— Тушеное мясо с картофелем! — напевает она, довольная. — На что-то более экстравагантное у меня не было времени.

Миллер отводит от меня глаза и разворачивается на своих дорогущих ботинках. Довольство Нан растет, даже учитывая то, что она лишилась вида идеальной задницы Миллера.

— Уверен, что бы вы ни решили приготовить, все будет идеально, миссис Тейлор.

Он машет в сторону Миллера кухонным полотенцем, вся такая скромная и задорная.

— Я накрыла стол на кухне.

— Если бы я знал, что мы будем ужинать вместе, я бы что-нибудь принес, — говорит Миллер, прижимает ладонь к моему затылку и подталкивает следовать за бабушкой на кухню.

— Ерунда! — смеется Нан. — Кроме того, у меня еще сохранилось шампанское и икра.

— С жаркое? — спрашиваю, хмурясь.

— Нет, но я сомневаюсь, что Миллер принес бы бочонок дешевого пива взамен, — бабушка машет рукой, указывая на стул. — Садитесь.

Для меня отодвинут стул и задвинут, сразу после того, как я занимаю свое место. Его губы касаются моего ушка:

— Как быстро ты сможешь съесть тушеное мясо с картофелем?

Игнорирую его и сосредоточенно впитываю в себя жар его дыхания. Глупо, наверное, но неважно, насколько быстро я могу есть, потому что манеры Миллера просто не позволят ему заглатывать пищу.