Однажды на Диком Западе - На всех хватит. Колдуны и капуста. …И вся федеральная конница. День револьвера

– А можно подробнее насчет концепции?

– Меня совсем иначе учили, – сказала вампирка. – Долго. Знать уязвимые места. Быть быстрее. Убивать одним ударом, потому что второго не будет. А тут было просто много стрельбы.

– Так и есть, – с облегчением подтвердил я. – В тварь просто и незатейливо всадили пару фунтов свинца. Когда есть много стрелков и большая мишень – это работает.

Если, конечно, мишенью не является дракон или что-то вроде него, добавил мой внутренний голос. На ящера уже нужен калибр побольше.

Мне вспомнилась картинка из «Приключений драконоборца Жиля»: пещера, перед ней – герой, изготовившийся трубить в рог… и «притаившаяся» в кустах пушка с дюжиной гномов. Впрочем, в Старом Свете драконов и до пушек изрядно повыбили.

– Малоэффективно.

– Смотря как считать, – возразил я. – Охотников на вампиров – настоящих, а не вообразивших себя героями юных дураков, мало, и стоят их услуги недешево. Десяток-другой стрелков найти куда проще.

– Охотники выполнят работу лучше.

– Может и так. Но вспомни твоих «приятелей» из каравана.

Венга задумалась.

– Их застигли днем на открытой местности. Нетипичный случай.

Я пожал плечами.

– Они стали пеплом, а их слуги… – я кивнул на тушу, – мертвы. А вот мертвых орков мы пока не находили.

И если не найдем, ехидно напомнил внутренний голос, кто-то станет беднее на полсотни монет. Кто-то, не умеющий сначала толком подумать, а уже после – раскрывать рот.

Впрочем, на общем фоне последних дней пари с Толстяком выглядело чуть ли не образчиком трезвого расчета и благоразумия. Сначала я оставил в живых гоблина, затем напугал гнома, связался с оборотнем и как финал – спас вампира. Для завершающего штриха оставалось всего ничего – влюбиться в темную эльфийку и перепить вождя троллей.

Или остаться наедине с вампиркой посреди Запретных Земель. Китаянка и гоблин уже отошли ярдов на сто, а по такой жаре даже ленивого мула догонять – проблема из проблем. Уверен, старик Ахилл, предложи ему выступить здесь, уполз бы в ближайшую тень и оттуда смотрел, как глупая черепаха рвется к заветному финишу. Уф. Из неё бы вышел отличный черепаший суп еще к середине дистанции. А вот из меня выйдет разве что похлебка.

Пот заливал глаза, в голове вместо приличных мыслей назойливой мухой жужжала дурацкая песенка. Янки Дудль был в аду, говорит: «Прохлада». Кто живал на Вэлли-Фордж, не боится ада…

– Граф не доверял оружию дистанционного действия. И не учил работать с ним.

На переваривание этой фразы у меня ушло секунд пять.

– Существенный пробел в твоем образовании.

– Я спросила. Граф дал мне пистолет и велел выстрелить в него. Больше вопросов не возникало.

– Он что, увернулся от пули?

– Нет. Разрубил её шпагой.

Я понимающе кивнул.

– Слыхал про такое. Берется старинный пистоль с кремневым замком, а пороху насыпается – ровно, чтобы пуля вылетела, а не выкатилась из ствола. Ловкость рук – и никакой магии.

Вампирка промолчала, и я решил досыпать соли в суп.

– У нас этот фокус показывали двое бродячих актеров. Знаменитый Олле-чего-то-там, обнищавший потомок древнего рода, а второй был Гарольд Пятый или Шестой – тоже король в изгнании. Свою-то пулю они разрубили, что твой арбуз, а когда один парень из публики предложил им повторить номер с его револьвером, разом сдулись.

Снова тишина в ответ. Похоже, что роль школьного учителя не очень-то мне дается. Впрочем, просвещение вампиров никогда не возглавляло список: «Чем бы я хотел заняться этим летом и следующие лет двадцать – сорок!»

Однако на самом деле Венга слушала меня очень внимательно. Выяснилось это почти часом позже, когда я уже успел сменить гоблина в головном дозоре, отшагать мили полторы, едва не провалиться в совиную нору – да-да, именно так! – и напрочь позабыть о разговоре с вампиркой.

– Выстрели в меня.

Будь я в этот момент верхом на лошади, наверняка бы выпал из седла. Все же и в хождении пешком есть какие-то плюсы.

– Э-э… тебе так надоело жить?

– Если решила отдать концы, – гоблин, разумеется, не мог пропустить наши реплики мимо ушей, – пуля тебе мало поможет. Но если настаиваешь, мы живо разложим для тебя костерок, верно, Эй-парень?

– Я решила попробовать, – пояснила Венга.

– Попробовать что?

– Разрубить пулю.

Это прояснило ситуацию для меня, но не для Лиссы и гоблина – так что мне пришлось пересказать им наш недавний диалог.

Толстяк был восхищен.

– Клянусь задницей Спящего, бредовей идеи я не слышал уже с полгода! – заявил он. – Чем ты собралась отмахиваться, прутиками своими?

– Это гномья сталь.

– У него в кобуре – тоже! – фыркнул гобл. – Восемь дюймов ствола и уйма бездымного пороха в гильзе. Даже будь твой клинок закален в драконьем дыхании, пуля «максима» снесет его и все, что за ним окажется.

– Нет.

– Хочешь пари? Ставлю…

– Пари не будет! – перебил я гоблина. – Потому что я не собираюсь зря тратить свои патроны. Стрелять будешь ты.

– Ага, значит, мои патроны тебе не жалко, – тут же окрысился Толстяк.

– Они же тебе даром достались…

– А ты «Громового Кота» честно купил, что ли?