Однажды суровой зимой (СИ)

Вендал молча взял ее за руку. Погладил тыльную сторону ладони. Поцеловал тонкие пальцы. А потом посмотрел в глаза долгим говорящим взглядом. Эстлин мысленно взмолилась, чтобы он не произносил ничего такого, отчего ее сердце заноет еще сильнее. Она медленно, как во сне, покачала головой. Будто не разрешала ему делать поспешных выводов.

— Тебя ждет твой народ, Вендал, — чародейка говорила тихо, почти шепотом. — И твой отец, который чуть с ума не сошел от одной мысли, что потерял единственного сына. Ты же сам сказал. Это все, что должно тебя волновать.

— Наследника, — поправил ее принц. — Он чуть не потерял единственного наследника.

— Клянусь, он думает в первую очередь о тебе, как о ребенке…

— Эстлин, прошу! — перебил ее юноша. — Ты о наших с отцом отношениях не знаешь ничего. Да, я его сын. Да, он мной дорожит. И будет скорбеть, если выясниться, что я погиб. Но главная беда в том, что в случае моей гибели передать трон будет некому. Некому отдать целую страну, понимаешь? Доверить Кархолл. Это груз моего отца. Многолетний и тяжелый груз. И он наверняка уже выслушал на эту тему много тактичных, но неприятных замечаний.

— О чем ты? — брови чародейки поползли вверх. — Кто-то смеет перечить неумолимому Орису Винграйну?

Вендал вновь усмехнулся.

— У отца есть друг детства, лорд Тирус Абиалли, — начал принц. — Сын мелкого землевладельца. Он рос с отцом в качестве компаньона для игр. Абиалли стал магистром в совете, когда отец взошел на престол. Тихий и спокойный человек. Ни разу не слышал, чтобы он скандалил с кем-то или просто повышал голос на слуг. Но отец прислушивается к его словам, какими бы они не были. Так даже лорд Тирус много лет назад настаивал на том, что роду Винграйнов нужны еще наследники. И что дело именно в моей матери, которая не может выносить еще одно дитя. Разумеется, все эти беседы велись шепотом и за закрытыми дверями. Но я мог пролезть и затаиться, где угодно.

— Орис не казнил этого магистра? — удивилась Эстлин.

На ее памяти король Кархолла даже ангелам не позволял высказываться в свой адрес или в адрес кого-то из своих людей.

— Нет, — ответил принц. — Говорю же, отец с ним вырос. И относился, как к брату. Позволял ему высказывать все, что угодно. Главное, не перед лицом всего двора, конечно. При личной беседе. Чтобы не было сплетен. Но для меня, как для ребенка, это были ужасные разговоры, — признался Вендал. — Я страшно ревновал. Мне даже казалось, что Тирус прочит отцу в жены свою старшую дочь. Но я зря беспокоился. Отец любил только маму и не слушал никого. А когда мама снова сообщила двору о том, что ждет дитя, отец сиял. Он был уверен, что в этот раз все будет идеально. Но началась война и эпидемия. Демоны пришли в Эдвермор. Умерла матушка. Дочь магистра Тируса, кстати, тоже. Она была одной из матушкиных служанок. Бедный Тирус. Думаю, он никогда ничего дурного не имел в виду. Только беспокоился об отце, который ему, как брат.

Эстлин фыркнула.

— Не верю я в эти «как брат», «как сестра» и прочее. Уж прости, — с раздражением призналась она. — В таких отношениях всегда есть какая-то корысть. А в том, чтобы быть названным братом короля, корысть очевидна. Не находишь?

— А как же ты и другие нефилимы? — удивился Вендал. — Вы ведь как одна дружная семья. И я сам слышал, как в разговоре Малисса называла тебя «ньяли». Сестра.

— Это очень долгая история, — она встала с места, возвращаясь к завалу на столе. Последняя фраза была произнесена таким тоном, будто давала понять, что разговор о семьях на этом закончен, и никаких долгих историй наследник Кархолла не услышит.

— День 7 -

— Может, домой пойдем? — неожиданно предложил Вендал. — Ты не замерзла?

— Нет, — ответила чародейка.

Они уже около часа прогуливались вокруг домика. Эстлин вытащила своего венценосного гостя подышать свежим воздухом. Сказала, что у него слишком бледный цвет лица. И что ей нужно в очередной раз проверить охранные чары. Но Вендал решил, что она просто сама устала находиться в четырех стенах с чужим человеком. Однако, для чего тогда было звать этого чужого человека с собой, для него осталось загадкой.

— Я вот замерз, — заметил принц. — И кругом снега по колено.

— А я люблю снег, — честно призналась Авершам, пожав плечами. — Там, где я выросла, снега нет совсем. Только песок, пальмы и высокие кипарисы. Трава жухлая почти все время. А лето длится девять месяцев из двенадцати.

— Могу только позавидовать такому климату, — Вендал невольно коснулся покрасневшего носа. — Знаешь, что единственное меня привлекает в зимнее время?

— Игра в снежки? — девушка иронично вскинула бровь.

— Катание на санях с горок, — поправил он с улыбкой. — Это чистый восторг.

— Ну, конечно, чем еще наследнику заниматься в бесконечные часы праздности, — Эстлин озорно прищурилась. Будто из-за яркого солнца, неспешно ползшего по чистому голубому небосклону.

— Зря смеешься, — заметил Вендал. — Уже пятую зиму не катаюсь. Отец запретил. Сказал, негоже будущему королю съезжать с горы на ягодицах.