Однажды ты не ответишь

Все. Меня можно было выносить. Я растекалась лужицей, перечитывая слово за словом, но после такого признания совсем не собиралась отвечать. А что можно было вообще на такое ответить? Признаться, что меня до сих пор преследует видение, как он нависает надо мной, а я тону в его глазах?

Нет, это выше моих сил.

— Мадам, Люк ждет вас снаружи, — вошла в гостиную Леони. — Для нас будут какие-то распоряжения?

— А? — вышла я из транса, пытаясь спрятать широкую улыбку, но уходить почему-то она никак не хотела. — Да, скоро вернется Адель. Ее нужно будет покормить обедом, и передайте Жозефине, что уроки сегодня на ней. Мы с месье Броссаром вернемся поздно.

Перед встречей с классным руководителем я волновалась так, как никогда не волновалась, когда провинившуюся меня в очередной раз вызывали в кабинет директора. Создавалось впечатление, что меня как минимум там подвергнут пыткам, а как максимум убьют. Старалась взять эмоции под контроль. Все-таки сейчас я представитель Адель, а значит, должна выглядеть как минимум серьезно.

И не запутаться в платье.

* * *

— Добрый день, вы просили приехать, — после короткого стука вошла я в кабинет.

Женщина лет сорока при моем появлении поднялась и молчаливо кивнула мне на стул за партой, стоящей напротив ее стола. Она не проявила ни капли радушия, не улыбнулась, не поздоровалась, а потому я расправила плечи, натянула на лицо маску превосходства и прошла к парте, чтобы встать рядом с ней, слегка опираясь на нее. Таким образом, я заняла положение, выгодное для себя. Я не ребенок, чтобы меня отчитывать, а судя по ее настрою, ждала я именно этого. Поэтому, собственно, и заговорила первая:

— Ко мне можно обращаться мадам Громова, — кивнула я, подмечая реакцию на свое поведение. На меня смотрели как на шлюху, на что-то мерзкое, а такое я не позволяла никому. — Я являюсь представителем Адель и ее семьи. Все вопросы касаемо учебы в ближайший год вам придется решать именно со мной. Вчера мы узнали от няни, что Адель подралась с одноклассницей на школьном дворе. С девочкой проведена беседа, итоги которой удовлетворили как меня, так и месье Броссара, но нам по-прежнему неизвестны причины конфликта. Не расскажете, мадам Идо?

И да, я основательно подготовилась. Утром спросила у Жозефины, как зовут преподавателя Адель. Между самобичеванием прокручивала в голове всевозможные варианты беседы — всегда так делала, когда предстоял тяжелый разговор. Это действительно помогало. Выручало меня уже много раз.

— Простите, но, увы, я не имею права разговаривать об этом с вами. Я ожидала месье Броссара. Вы для Адель человек посторонний. Передайте месье Броссару, что я буду ждать его завтра в пять, — с милой улыбочкой проговорила женщина, а я поняла, что ей вот вообще не жаль.

Усмехнувшись, я взглянула на классного руководителя, понимая, что не отступлюсь. Не знала, очередная ли это проверка от моего начальника, да только и он, и даже я понимали, что по факту я для Адель никто. Однако он намеренно отправил меня в школу, наверняка осознавая, что меня пошлют и я прибегу к нему жаловаться.

Зря он так.

— Мадам Идо, я повторюсь. Все вопросы касаемо учебы и Адель в ближайший год вам придется решать именно со мной. Месье Броссар не имеет желания встречаться с вами, и теперь я его понимаю, — сделала я паузу, давая женщине осознать, что она неприятна не только мне. — У нас есть конфликт, причины которого нам до сих пор неизвестны, но если вы считаете, что он незначителен и разбирать его не имеет смысла, то я зря сейчас теряю время, — сложила я руки на груди, глядя на преподавателя будто сверху вниз. — Правда, смею напомнить вам, что неразрешенный конфликт ведет к повторению, а значит, нам с вами придется встретиться вновь. Не желаете говорить со мной? Как итог: пострадают дети. А когда дети пострадают, вы обязательно дадите рекомендации обратиться к психологу, да только знайте, что до этого можно было не доводить и именно вы — та причина, по которой конфликт не был решен вовремя. Считаю, что на этом нашу с вами беседу можно завершить. Дальнейшее сотрудничество я буду вести исключительно с директором школы. Надеюсь, что, в отличие от вас, ваше руководство думает именно о детях, а не о том, кто спит с их родителями.

Закончив свою тираду, по мере которой лицо преподавателя из улыбчивого становилось серым, я, не слушая женщину, вышла сначала из кабинета, а потом и из школы, придерживая нижнюю часть своего платья. Максимально ровная спина, невозмутимое лицо, твердая походка.

Едва дверца автомобиля закрылась за мной, я рвано выдохнула, а из спины будто вынули палку. Руки тряслись, сердце бешено стучало. Никогда я не вела себя так… Как сука. И мне это вообще не понравилось, но и вариантов других не было. Либо сразу поставить себя, либо позволить втоптать себя в грязь.

Интересно, как с этим справлялись другие? Нужно обязательно спросить об этом у Жозефины.

— Все нормально, мадам? — осведомился Люк, глядя на меня через зеркало заднего вида.

— Все отлично, — выдохнула я, нервно поправляя на плечах палантин.