Однажды ты не ответишь

Губы задержались у виска в нежном, мягком поцелуе, а я могла лишь лежать на мужчине с закрытыми глазами да слушать собственное сердцебиение, что заглушало все на свете, но правда в том, что у меня до сих пор имелись вопросы.

— Антуан, а тот мужчина, что сидел в твоем кабинете…

— Мой хороший знакомый. С Фуко ты познакомишься чуть позже. Сегодня день рождения именно у него.

— Но зачем?

— Зачем что? Зачем представление? — чуть подвинув меня, он включил воду на всю катушку так, что я с трудом слышала его слова. — Я думал, что мне проще разобраться с проблемой самому, без твоего участия.

— А сейчас?

— Сейчас ничего не изменилось и я по-прежнему думаю, что твое участие лишнее. Но правда в том, что мои эгоистичные желания выше здравого смысла. — Объятия стали крепче, а его губы коснулись моей шеи, опаляя дыханием. — Хочу, чтобы ты была рядом. Я не отпущу, понимаешь?

Я понимала. Я очень хорошо понимала, что и сама не уйду. Это нельзя, невозможно объяснить словами, но без Антуана мне было пусто, тогда как только рядом с ним я ощущала то самое тепло, что не снаружи, нет. Внутри.

— А как ты догадался, что я оставлю сейф открытым? И про то, что уеду? — поинтересовалась я, нарочно оставляя его последнюю фразу без комментариев.

— Чтобы сейф закрыть, нужно вновь ввести код. Другой код, — усмехнулся он, бесстыдно поглаживая мою грудь. — А о твоем отъезде мне сообщил Кристоф. Не обижайся на него, но с некоторых пор это входит в его обязанности. Ты дорога мне, Ульяна, и этого не избежать. Я всегда должен знать, где ты.

— Попахивает тиранией, — настороженно заметила я, но мужчина промолчал. — Антуан, а зачем вообще нужен тот компромат?

— Не заморачивайся, ладно? Я показал его, чтобы ты знала, кто тебя окружает. За их благодушными улыбками всегда скрывается ненависть. Для этих людей мы с тобой назойливые мухи… Ладно, пойдем завтракать. Мне еще нужно поработать.

Назойливые мухи… Интересное сравнение, если не сказать того, что не было произнесено вслух. Что делают с такими насекомыми? Правильно, рано или поздно от них остается только след на газетке, скрученной в рулон. Это по-настоящему пугало.

Поздний завтрак проходил интересно. Адель уже уехала в школу вместе с няней, когда мы спустились вниз. Определенно, что-то ели, но сейчас не смогла бы даже вспомнить, что именно. Просто в основном мы смотрели друг на друга и улыбались. Это глупо, знаю, но ничего не могу с собой поделать. Обаятельный ведь гад.

— Ульяна, ты отвлекаешь, — прозвучало задумчиво где-то позади меня.

Просто я в этот конкретный момент лежала на, прости господи, белой меховой накидке прямо на полу в кабинете Антуана. Он очень настойчиво просил меня не оставлять его даже во время работы, а потому я притащила сюда свой новенький ноутбук и сейчас с энтузиазмом изучала, что такое собой представляет минет. Не скажу, что было познавательно, но увлекательно определенно. Особенно момент про перекатывание яичек. Именно над ним я сейчас и смеялась.

— Прости, здесь просто… Аааа… Не могу… — обхохатывалась я, перевернувшись на спину.

— Что ты там читаешь? — заинтересовался мужчина, поднимаясь из-за стола.

Через несколько секунд он уже закрывал подаренный им ноутбук. Правда, по его лицу я не могла прочесть эмоции. Какой-то удивленный он был.

— Так. Немедленно забудь все, что ты там только что прочла, — сурово воззрился он на меня, пока я прикидывалась паинькой.

— Да у меня вообще память отшибло. Вот прямо сейчас, — продолжала я бессовестно ржать.

— Ульяна… Я ведь могу самостоятельно заняться твоим обучением, — протянул он угрожающе.

Вот кто меня дернул сказать:

— А давай.

Сижу. Сижу на коленях на все той же меховушке, тогда как Антуан плавно перетек в позу «лежу и жду». И вот лично мне вообще не понятно, чего именно он ждет. Штаны, наверное, снять надо, да?

— Поцелуй, — закатил он глаза, будто я обязана знать его мысли.

Ну… Я и поцеловала. Осторожно прикоснулась к его губам, пытаясь прочувствовать их вкус. Сама раскрыла их языком, завладевая новыми территориями. Интересная игра, где мне все можно, а ему…

— Тогда тебе ничего нельзя, — заявила уверенно. — Только говорить.

Антуан поднял руки вверх, вроде как сдаваясь, а я продолжила его целовать, но очень скоро дыхание стало тяжелым, рваным, а я начала проваливаться в вязкое марево ощущений, из которого меня вырвал шепот:

— Теперь твои милые пальчики должны погладить мой член.

Не задумываясь, исполнила его пожелание. Пальцы проникли под резинку домашних штанов, чтобы застыть, испытывая толику стыда от такого интимного прикосновения.

— Погладь, не бойся.

Ощущала его ладонью, пальцами. Небольшие выпуклости венок, твердость, объемную округлую головку. Касалась осторожно, мягко, едва-едва. Искренне боялась причинить боль, но уже следующая реплика, вырвавшаяся между поцелуями, вынудила действовать увереннее.

— Обхвати головку, как если бы хотела сжать пальцы в кулак, и в таком положении спустись вниз, а потом снова вверх.